Скачать книгу

обственный духовный опыт – можно все же надеяться и ожидать от него хотя бы самых смутных, ошибочных и неустойчивых религиозных переживаний; а затем жизнь может внести сюда свои серьезные коррективы, и тогда начнется все самое настоящее; а может и ничего не внести – и тогда ничего не начнется. Но так или иначе, хотя бы смутно и иррационально, душа может ощущать в себе поиск высших смыслов бытия.

      Если же вести речь о вступившем в свое дело живом религиозном опыте, то такой опыт хотя бы отчасти реализуется при обращении к высшему бытию (к Богу), и подобный призыв привычнее и вернее всего было бы назвать молитвой. Но даже если в жизненной реальности человека происходит то, что выше было определено как «нежизнь», психологически и он все же может пережить некий опыт, отчасти похожий на то, что у верующих в Бога людей называется молитвой. Но вряд ли нам есть смысл всматриваться в обстоятельства жизни людей практически почти нерелигиозных. Это не наше дело. Лучше всмотримся – и подумаем о тех людях, кто живет хотя бы и слабо выраженной, но все же несомненно содержательной религиозной жизнью. Одним из явных и верных признаков такой жизни оказывается то, что действительно может быть названо молитвой, то есть обращением человека к Богу, хотя он и далеко не всегда делает это как подобает – потому что плохо умеет прислушиваться не только к Богу, но и к самому себе.

      Так часто и столь многие верующие люди – как кажется, живущие вполне осознанно в христианской действительности, иные даже довольно долго, – подходя к таинству Покаяния, исповедуют священнику среди прочих своих грехов только одно, известное почти всем несовершенство религиозного опыта. «Я, – говорят они, – когда встаю на молитву, например при чтении утреннего или вечернего правила, с печалью замечаю за собой, что многие слова молитв воспринимаются мной поверхностно, проходят сквозь меня часто не только безо всякого внутреннего сочувствия, но и безо всякого внимания с моей стороны. И так получается, очевидно, потому, что в это время голова моя забита другими мыслями, порой не просто посторонними, но и совершенно пустыми, а то и вовсе греховными. И ничего с собой поделать не могу». И такое наблюдение их за собой оказывается вполне справедливым.

      Другие же даже если и не говорят на исповеди ничего подобного, то вполне отчетливо признают за собой это печальное обстоятельство. Одни не выносят этого на исповедь, потому что не умеют разглядеть в этом никакого повода к покаянию. А иные просто привыкают и на самом деле ничего с собой поделать не могут. Многие свыкаются с таким положением дел настолько, что даже перестают видеть в этой ситуации что-то непристойное в нравственном отношении, но все же как факт они это отмечают – впрочем, не все и не всегда. Более того, это замечается не только как вполне вошедший в привычный образ жизни факт, искажающий личное «келейное» молитвенное упражнение, – в точности такое же явление оказывается вполне заметным и во время общецерковной молитвы.

      Это можно назвать вполне тривиальным жизненным феноменом, когда принципиально творческий аспект молитвы – проявление личной энергии при ее совершении – абсолютно искажает первоначальный смысл самого действия. И феномен этот касается не только молитвенного делания. Такое же искажение заметно, например, и при необходимости внимать чтению Священного Писания в церкви, и даже при домашнем чтении Евангелия, которое совершается по вполне сознательно принятой «благочестивой» установке (правда, имеющей несколько «солдатский» характер), – когда такая «процедура» осуществляется безо всякого внутреннего результата. И чем чаще и постоянней совершаются подобные «процедуры», тем заметнее становится их незначительная результативность и даже бессмысленность. К сожалению, хотя некоторый их результат и можно отметить, это результат двусмысленный и, в силу своей двусмысленности, – фальшивый. Ибо с одной стороны, будто бы совершается действие, имеющее позитивный духовный смысл (молитва, приникновение к слову Божию и проч.), а с другой стороны, этот духовный смысл совершенно перекрывается псевдодуховным содержанием – самыми пустыми мыслями. Причем чаще всего это очевидно самому молящемуся.

      Иной раз откровенная пустота этих мыслей демонстрируется тем, что их даже и мыслями-то невозможно назвать – а в лучшем случае только помыслами, совершенно не связанными с работой ума, или лишь ощущениями, имеющими психологическую подоплеку, на которых мысль не успевает не только сосредоточиться, но даже и остановиться на мгновение, настолько они смутны и неуловимы; даже и различить эти ощущения практически невозможно в их безмысленном (бессмысленном) потоке, который по причине безмысленности даже и потоком сознания назвать нельзя, а разве что потоком неконструктивной бессознательности.

      Но вполне нетрудно опознать и определить то, чем для личности – увы! – перекрываются духовные смыслы, которые должны были бы открываться в евангельских и молитвенных текстах, предстоящих перед взором или слухом молящегося человека, если бы только молитва его была истинной. Смыслы должны открываться – ибо они объективно в этих текстах открыты. Объективно открыты, а субъективно, для молящегося, оказываются закрытыми. Прискорбно, когда объективно открытая истина оказывается для человека мертвенно-закрытой!

      Причина

Скачать книгу