LITMIR.BIZ

Скачать книгу

на Литейном проспекте или, как его называли в народе, Большой дом, уже с момента строительства обросло легендами. Построенное после революции на месте сгоревшего здания суда, даже внешне оно слишком выбивалось из ансамбля классической архитектуры Литейного проспекта: прямоугольное, с узкими рядами окон, облицованное гранитом, плиты которого были сняты с тогда ленинградских кладбищ. Жители города вечно ругали здание за несуразность и нарушение исторического облика проспекта, а еще постоянно рассказывали легенды.

      Говорили, что количество подвалов в здании равно количеству этажей, и что это самое высокое здание СССР, из его подвалов видно Магадан. И что, войдя в это здание, люди из него уже никогда не выходили.

      Насчет Магадана не знаю, входила и выходила я из здания ежедневно, но Большой дом, и правда, вызывал какую-то подавленность. Даже автомобили проезжали мимо как-то чуть медленнее.

      Возможно, дело было в постоянном полицейском патруле около дверей или же во въезде на Литейный мост, куда в два правых ряда сворачивали с набережной. В любом случае сейчас мне было не до философских размышлений.

      Я с трудом толкнула тяжелые двери, махнула дежурному на входе своим удостоверением. Можно было этого и не делать: сегодня дежурил Игорек. Мой давний и почти тайный поклонник. Он моментально открыл «вертушку», за что получил воздушный поцелуй, и слегка покраснел.

      На ходу кивая знакомым сотрудникам, я пронеслась по лестницам, выскочила в длинный коридор, казавшийся бесконечным из-за огромного количества одинаковых дверей, и влетела в знакомый кабинет начальника планово-экономического отдела.

      Странно, но круглолицей Любочки, секретаря и помощницы нашего начальника, в приемной не оказалась, а ее компьютер был выключен. В обычной ситуации это могло бы меня насторожить, но я очень торопилась, потому проскакала в кабинет.

      Павел Андреевич сидел за столом, как всегда, подтянутый, в костюме и при галстуке. Слишком давно работавший в этой структуре, он не признавал джинсы или же кроссовки, считая их элементами чужеродной западной культуры.

      Полковник недовольно посмотрел на меня, затем перевел взгляд светло-серых, почти бесцветных глаз, глубоко посаженных под седыми лохматыми бровями, на часы.

      – Час тридцать. Что, Голованова, на мосту застряла, видом любовалась?

      – Был грех! – все еще тяжело дыша, ответила я.

      Полковник усмехнулся:

      – Грех у тебя вечером будет, думаешь, не знаю, что хахаль твой чернявый уже звонил? – Павел Андреевич пару раз видел Макса, заезжавшего за мной после работы, и люто невзлюбил, считая его бездельником, самостоятельно ни на что не способным.

      По правде сказать, после смерти моего отца начальник взялся опекать меня, считая слишком молодой, порывистой и неопытной. На тот момент я была слишком подавлена утратой, чтобы возражать, а потом привыкла. Мне где-то даже была приятна эта слегка навязчивая забота, когда она не касалась моих отношений с мужчинами.

      – С чернявым хахалем еще не ясно,

Скачать книгу