LITMIR.BIZ

Скачать книгу

длилась с сентября 1925 по февраль 1926 года). К обогревателю прилагалась насадка с плиткой, так что Лавкрафт обзавелся роскошью «приготовления горячих блюд. Больше никакой холодной фасоли со спагетти…»³³ Получается, все девять с половиной месяцев до этого он питался только консервированной едой, даже не разогретой? Похоже, ситуация была действительно плачевной (хотя прежде Говард рассказывал, что грел фасоль на «стерно»³⁴ – воскообразном горючем веществе в консервной банке), иначе стал бы он хвалиться возможностью готовить горячие обеды?

      Комната в доме номер 169 на Клинтон-стрит и правда была довольно мрачной: здание располагалось в захудалом районе и кишело грызунами, жильцы имели сомнительный вид. Чтобы справиться с грызунами, Лавкрафт по рекомендации Кирка купил несколько пятицентовых мышеловок, «чтобы не жалко было выбрасывать их вместе с вещественными доказательствами»³⁵. (Позже он нашел еще более дешевый вариант: две мышеловки за пять центов.) Брезгливость Лавкрафта вызывала насмешки, хотя, как мне кажется, довольно несправедливые. Кому захочется брать в руки трупы мышей или других вредителей? В дневнике он называет мышей «захватчиками» и иногда сокращает до «зах-ков». В сентябре в нише для купания сломался светильник, но миссис Бернс отказалась его чинить. Лавкрафт ужасно злился: «Я не могу ни искупаться, ни помыть посуду, ни почистить обувь, когда в нишу проникает лишь тусклое наружное освещение»³⁶. Проблема затянулась до самого начала 1926 года: в середине января во время приезда Сони они наконец-то вызвали электрика из магазина бытовой техники неподалеку, и тот все починил. Возможно, таким образом проявлялась неспособность Лавкрафта решать проблемы практического толка, однако миссис Бернс уверяла его, что специалист из компании «Эдисон» возьмет огромные деньги только за осмотр светильника, поэтому, наверное, он и откладывал это дело до возвращения жены.

      В воскресенье двадцать четвертого мая, пока Лавкрафт спал на диване (всю ночь до этого он сочинял), кто-то проник в его нишу для переодевания из соседней квартиры и украл все его костюмы, а также некоторые другие вещи. Воры, снимавшие смежную комнату, обнаружили, что на двери, ведущей в нишу, нет засова, и стащили три костюма (купленные в 1914, 1921 и 1923 годах), пальто (то самое модное пальто, которое в 1924 году ему купила Соня), Сонин плетеный чемодан (его содержимое затем обнаружили в квартире – естественно, воришки сбежали, не оплатив аренду) и дорогой радиоприемник стоимостью в сто долларов, тоже хранившийся в нише. У Лавкрафта остался только тонкий синий костюм 1918 года, висевший на стуле в комнате. Пропажу он обнаружил только во вторник двадцать шестого мая в половине второго ночи, поскольку до этого даже не заходил в нишу. Его реакция была вполне ожидаемой:

      «Никак не свыкнусь с этим потрясением, с беспощадной истиной того, что у меня не осталось ни одного костюма, кроме синего летнего. Не представляю, что буду делать, если их не вернут!

      …Бранюсь так, что мало не покажется! Только я начал держать вещи

Скачать книгу