Скачать книгу

лоска, яркости, хороших тряпок. Джинсы да дешевенькие свитерочки. Пару раз в году – престарелый костюм из «базового гардероба». Собственно, этот добротный твидовый костюмчик с белой блузой и составлял всю Надину «базу». Лет семь как составлял.

      Лимонова между тем продолжала:

      – Я бы еще поняла, если бы он обратил внимание на нашу «мышку», которая проходу ему не дает. Мелкая, да бойкая. Ну и доступная, что в его-то семейном положении только на руку.

      – Да и одевается Валька будь здоров. Я уж про машину и квартирку молчу, – подхватила Воронина.

      – Да уж. Молчи, – понизила голос Лимонова, услышав движение за дверью. Это Надя прошмыгнула в туалет. Заперев дверь и включив воду, она разрыдалась.

      Все накопленные за жизнь обиды, тычки вдруг ясно вспомнились, пронеслись в бешеном кружении перед глазами. Укоризненные вздохи шефа-адвоката, снисходительная усмешка свекрови, капризная гримаска дочери, обличительные тирады пьяного мужа, презрительный шепоток врачих и даже мамины поучения.

      Надя плеснула в лицо ледяной водой, вытерла потекшую под глазами тушь бумажным полотенцем и посмотрела на свою двойняшку в зеркале. Заплаканная, но решительная, эта женщина мало походила на обреченную тихоню-администраторшу. Она бросала своему привычному мирку вызов!

      – Значит, затравленный взгляд и чудовищные наряды?… Ну хорошо же, будет вам и взгляд, и тряпки, и прическа! Пошли вы все! – прошипела эта неизвестная Наде воительница.

      Пробным камнем стала Машкина истерика. Дочь требовала новые кроссовки. Надя выкроила из своей зарплаты три тысячи – муж давал деньги только на «существенное». Например, на репетиторов. На худой конец, на отдых дочери. Даже такая статья, как «велосипед», стала камнем преткновения. Вроде не бабьи штучки, не духи и лифчики, но и не хлеб насущный. Словом, три тысячи Надя накануне отложила. Новая Надя эти деньги вытащила из заначки бестрепетной рукой и сделала у Валькиного парикмахера умопомрачительную асимметричную стрижку. Да еще концы выкрасила в пунцовый цвет. Невозможно шикарно получилось. А главное, очень шло Наде и молодило ее.

      – Ты с ума сошла, мам?! Я разута! – забыла о своих восторгах в сторону причипурившейся матери Маша, когда поняла, что в этом месяце кроссовок ей не видать.

      – Три недели потаскаешь старые. Говно вопрос, – подделываясь под интонацию Галины Викторовны, выдала новая Надя.

      Маша поперхнулась, а затем забилась в истерике. Длилась она ровно пять минут. Потому что мама не кинулась к дочери с причитаниями, а закрылась на кухне. Да еще взяла с собой телефон. Маша, забыв об истерике, пыталась подслушивать под дверью, но ее спугнул отец.

      Он пришел с работы традиционно поддатый и злобный «аки волк».

      – Папаня сегодня аки волк или аки агнец? – спрашивала первым делом бабушка у Маши, когда звонила своим девчонкам вечерами. Бабья болтовня по телефону раздражала Егора Бессонова. Потому, если выходило, что «аки волк», – разговор мог быть пулеметным и деловым. Если «аки агнец» – долгим и душевным.

      В тот вечер отец был «аки волк».

      – Матери

Скачать книгу