LITMIR.BIZ

Скачать книгу

Греции, особенно в Эпире и Пелопоннесе. Объектом их особого внимания была Мани – горная область на юге Пелопоннеса, на протяжении веков сохранявшая свою фактическую независимость. В 1770 г. Мани стала основным очагом большого антитурецкого восстания, охватившего полуостров. После этого Порта предприняла усилия для усмирения непокорных горцев. В 1779 г., в результате похода капитан-паши Хасана Джезаирли в Морею, Порте удалось усилить свой контроль над этим горным краем. Джанет-бей, правитель Мани, отстраненный капитан-пашой от власти и нашедший убежище на Ионическом острове Занте (Закинф), в 1785 г. представил Л. Бенаки, генеральному консулу России на Корфу, записку о положении его родины в это время. Оно характеризовалось усилением зависимости Мани от султанской власти. По словам бывшего правителя, «Мани находится под управлением капитан-паши, который делает все, что он хочет». Общее состояние горного края Джанет-бей характеризовал следующим образом: «Деревень в Мани имеется 70, домов семь тысяч, взрослых мужчин десять тысяч, всего душ 32 тысячи… Купцы прибывают сюда из многих мест, но до настоящего времени – иностранцы, а не местные жители. Сейчас же, после прекращения войны между великими государями, появились здесь немногие пелопоннесцы – соседи, занимающиеся небольшой торговлей»[121].

      Попытки влиятельных турок, а иногда и греков, помешать появлению в их местах российских консулов, в которых они видели препятствие для своих бесчинств и произвола в отношении бесправного населения, наблюдались в ряде районов Греции. Характерна в этом отношении реакция турецкой знати центрального города Негропонта Халкиса на прибытие в их город российского консула П. Креваты в июле 1786 г. Как уже говорилось, российский консул (как и английский, и французский консулы в османских владениях) имел два официальных документа, исходивших от султана и определявших юридические основания для осуществления консульских функций: берат, содержавший в себе перечень прав и полномочий консула, и фирман, обращенный к властям острова, которым предписывалось позволить консулу «выставить свой флаг и герб без всякого затруднения».

      Тем не менее, как сообщал консул, местные турки собрались писать султану, «что будто бы я нарочито послан сюда от России для переговоров с находящимися здесь греками, дабы со временем учинить то, что отец мой и я в прошлую войну в Морее учинили». Турки также всячески препятствовали общению местных греков с российским консулом. Как сообщил Кревате греческий митрополит Негропонта, «они запретили ему и другим грекам под смертною казнию, что ежели дерзнет с них на двор мой взойти»[122].

      На Крите же турки, настроенные против каких-либо контактов России с греками, перешли от слов к делу. Прибытие в Канею (Ханья) 20 апреля (1 мая) 1785 г. российского консула К. О. Шпалькгабера вызвало мятеж местных турок. Шпалькгабер должен был вернуться в Константинополь и снова высадиться на Крите уже с помощью российского посланника в сентябре 1785 г. Тогда консулу удалось узнать, что

Скачать книгу