LITMIR.BIZ

Скачать книгу

что он ранее принадлежал ее отцу, который «тот двор дал за мною приданым». Купчие, имевшиеся у отца Авдотьи на этот двор, «изгибли» в то время, «как де была литва и стояли на Прилуке». Два документа, правда, одного дела поименовали жену «семьей». Характерно, что так высказался покупатель, чужой Авдотье человек, сопрягая ее личность с личностью ее первого мужа. Именно как «семья» второго мужа Авдотья дала необходимые монастырским властям пояснения. Овдовела ли Авдотья, из дела не ясно, по всей вероятности – так; купчую, написанную от лица продавца Дружины, а ее мужа, и разбирательство разделяет 8 лет, причем ответ держит покупатель. Важно, что к замужней женщине применен нестандартный термин.

      В 1681 г. властям того же монастыря подала челобитную «на неведомых воров» о краже из житницы разных вещей на значительную сумму в 10 руб. крестьянка «Наталья Фокина дочь Петрова семьишко Всяченина»[97]. В данном случае сама женщина атрибутирует себя как «семья» в смысле жена. Совершенно обедневший крестьянин из вотчины Вологодского архиепископа Гавриила просил ссудить его каким-нибудь хлебом, ибо выданный ранее овес «на пропитание с семьишком и с ребятишки» кончился, и потому «я… и с ребятишки скитаюсь в мире…»[98]. О судьбе своей жены он не упоминает. Последнее высказывание показательно, оно совершенно четко отделяет жену-«семьишко» от детей.

      В Глубоковском ключе Спасо-Прилуцкого монастыря в августе 1692 г. была составлена, скорее всего, по распоряжению властей «роспись крестьяном, которые принялись в животы и в повытья и в которые деревни». Она небольшая и включает 8 случаев, а написал ее «по скаске мирских людей церковный дьячек Ивашко Емельянов». В пяти из восьми случаев указан год прихода крестьян в монастырскую волость, а в семи – крестьяне назвали конкретные уезды (Каргопольский, Важский и Чарондская округа), волости и деревни, откуда они прибыли, за исключением одного Ивана Семенова, который «родины себе не скажется». Вполне вероятно полагать, что нежелание назвать прежнее место жительства продиктовано его бегством. Наиболее интересна в плане рассматриваемого сюжета следующая запись. В д. Зеленой «в повытье Евсинском живет крестьянин» Козьма Ананьин сын из Каргопольского уезда Ваденской волости д. Бересников. «А семья у него взята деревни Зеленая, а детей с ней прижито сын. А живет в нашей власти два года, а отпускной у него нет»[99].

      Эта запись и сама роспись, в которой она находится, привлекательны несколькими позициями. Во-первых, монастырские власти приняли в свою вотчину нескольких крестьян и Козьму Ананьина в том числе, прибывшего из соседнего уезда без отпускной грамоты, и они информированы об этом. Во-вторых, он «живет» (т. е. не только обитает, но и хозяйствует), конечно же с разрешения властей, в деревне Зеленой в определенном «повытье», причем с антропонимическим названием, употребленным как прилагательное «Евсинское» (от имени Евсей, Евсевий). Такая формулировка говорит об отсутствии дворохозяина этого участка, по всей вероятности

Скачать книгу