ТОП просматриваемых книг сайта:
Расскажи мне…. Ида Вассергольц
Читать онлайн.Название Расскажи мне…
Год выпуска 0
isbn
Автор произведения Ида Вассергольц
Жанр Биографии и Мемуары
Издательство Accent Graphics Communications
Что было с моей семьей – женой и детьми я не знал, а мог только догадываться.
Ремарка 2
Лишнее знание – лишние слезы.
Когда папу везли на Лубянку, в нашем доме творился беспредел: в платяной шкаф складывались и опечатывались все наши вещи. Занимались этим сотрудники КГБ – майор Серегин, капитан Матвеев, капитан Громов и лейтенант Богусевич.
Когда начались холода, мама обратилась с заявлением к председателю комитета Государственной безопасности при Совете Министров СССР тов. Семичастному В.С. с просьбой выдать необходимые нам теплые вещи, которые не попали в опись имущества, но были опечатаны в шкафу. Из «Протокола о вскрытии шкафа» от 10 октября 1962 года можно узнать, что сотрудник КГБ при Совете Министров СССР капитан Матвеев в присутствии понятых вскрыл опечатанный шкаф и выдал разные вещи, не входящие в опись имущества, среди которых под номером 3 значится одна пионерская кофточка.
В нашей 20-ти метровой комнате в коммунальной квартире в тот день несколько часов подряд шло удивительное действо: усиленно искали спрятанные сокровища.
И мне, и маме запомнился один трудолюбивый сотрудник, который ковырялся ложкой в сахарнице, очевидно, ожидая найти бриллианты. Потом мы даже были благодарны ему за это поведение: эта ложка осталась вне описи имущества, хотя была серебряной и с позолотой (из комплекта чайных ложечек, подаренных маме на свадьбу).
Так как особых ценностей сотрудники КГБ найти не смогли, в опись имущества попали «предметы роскоши»: пылесос, холодильник, платяной шкаф, книжные полки, чайный сервиз, скатерть, полуботинки, мужские брюки…
Хорошо, что папа не знал о том, что было с нами потом. Как исключали из коммунистической партии маму за потерю бдительности, но еще более за отказ развестись с мужем; как соседи по коммунальной квартире писали доносы и устраивали истерики в товарищеских судах, требуя выселить нас из квартиры, выгнать маму с работы, а меня из советской школы; как много подлостей, несправедливостей и даже жестокости творили с нами. Но это тема слишком объемная, чтобы включать ее в это отступление от основного текста папиной рукописи.
Внутри у меня все умерло, жить не хотелось.
Так прошло несколько дней, пока однажды меня снова не повели на допрос.
Зайдя в камеру для допроса и сев на свое привычное место, я обратил внимание, что на диване сидит грузный пожилой мужчина, молчавший во все время допроса.
В этот допрос были опять только данные о моем происхождении и о родителях, поэтому я отвечал, и протокол допроса подписал.
На следующий день меня повели на допрос не вниз, в камеру, а на третий этаж и ввели в большой кабинет.
Два больших окна выходили на площадь Дзержинского, так что мне был виден памятник и вход в метро.
Около окон стояли три письменных стола, за которыми сидели