LITMIR.BIZ

      Имея за спиной большой опыт подрывной работы против царской власти, руководство большевиков сделало ставку на создание в университетах своих политических структур. Именно они должны были стать той «пятой колонной», которая разложит изнутри бастионы прежней культуры, сломит сопротивление противников советской власти и поведёт за собой колеблющихся. Первая комсомольская ячейка в Московском университете появилась на Рабфаке. Как метастазы раковой опухоли, уничтожающие ещё недавно здоровый организм, возникшие внутри учебного заведения комсомольские и партийные комитеты активно вмешиваться во все университетские дела, сеяли внутренний разлад и даже стремились подчинить себе ректора.

      Противостоять нашествию этих вандалов было трудно не только психологически, но и чисто физически, так как они были сильнее. Все студенты рабфаков получали стипендии, им выдавались красноармейские пайки. Студенты же из интеллигентских семей хронически недоедали. Нередко среди них случались голодные обмороки. Только за 1918 год в результате голода и холода умерли не менее тридцати преподавателей и студентов, в том числе несколько всемирноизвестных ученых.

      Но, не смотря на столь беспрецедентное давление, защитники святых университетских свобод не сдавались. Это вызывало бешенство местного комиссара и его комсомольцев. С их стороны не прекращались попытки сломить сопротивление недовольных. Большевики попытались расколоть оппозицию и перетянуть часть её членов на свою сторону с помощью разных посулов.

      Одиссей Луков был одним из тех, кого попытались подкупить. Правда он был сыном старорежимного профессора-востоковеда, но ему объяснили, что если молодой преподаватель не станет сориться с новой властью, то не только останется в университете, но и получит хороший паёк и должность профессора.

      Заикаясь от возмущения, Луков ответил, что он не Иуда. И уже на следующий день представители так называемых «нетрудовых элементов» образовали свой собственный Совет, и Луков был избран в него. Новый орган университетского самоуправления сразу постановил: бойкотировать неправомерные решения местных большевистских ячеек, а также постановления Комиссариата народного просвещения. Таким образом, все декреты Советской власти на территории университета признавались не имеющими силу. В самом центре столицы советской республики образовался вольный университетский град! Это было уже слишком. Через полторы недели Луков вместе с некоторыми другими активными «мятежниками» оказался в подвале лубянской тюрьмы ВЧК (а)2.