LITMIR.BIZ

Скачать книгу

осле смерти отца и неудачной попытки дворцового переворота – которая привела ее к почетной ссылке в монастырь Пресвятой Богородицы Благодатной «Кехаритомени», – в бурную эпоху царствования своего племянника императора Мануила I Комнина (1143–1180), пытавшегося ценой неимоверных усилий вновь превратить Византийскую империю в военного и политического гегемона, каковым она была в эпоху императоров Юстиниана I Великого (527–565) и Василия II Болгаробойцы (976–1025).

      «Алексиада», написанная Анной Комниной примерно в 1146–1148 годах, стала, как полагает А. Ю. Митрофанов, своеобразным политическим завещанием августейшему племяннику и, в тоже время, оппозиционным манифестом, направленным против его пролатинской политики. Именно сочетание биографии, исторической хроники и актуального политического памфлета сделали «Алексиаду» той книгой, которую Карл Крумбахер назвал «лучшим историческим произведением, которое оставило нам средневековье»[2]. Любопытно, что некоторые придворные интриги, описанные принцессой Анной – к примеру, романтические отношения императрицы Марии Аланской и Алексея Комнина, – находят, как показывает А. Ю. Митрофанов, параллели в творчестве сельджукского поэта Фахраддина Гургани (XI век), писавшего на персидском языке и опиравшегося на утраченный парфянский рыцарский роман[3].

      Принцесса Анна, будучи мемуаристом, не только создала галерею портретов выдающихся представителей византийских императорских династий – таких, как ее отец император Алексей Комнин, мать императрица Ирина Дукена, бабушка Анна Далассина, нареченная теща императрица Мария Аланская, – но и, будучи историком, обозначила целый ряд этнографических и политических проблем, с которыми столкнулась Византийская империя на исходе XI века. Одной из них было создание державы Великих Сельджукидов, завоевавших под бунчуком султанов Тогрул-бека (1038–1063), Алп-Арслана (1063–1072) и Малик шаха (1072–1092) Хорасан, Иран и огромные пространства от Средиземного моря до Кашгарии, от Кавказа до Йемена. Интересно, что императора Алексея Комнина – который уже пользовался помощью сельджуков во время войны против Русселя де Байоля, мятежного норманнского рыцаря – распри между великим султаном Малик Шахом и анатолийскими сельджуками подтолкнули к союзу с Малик Шахом.

      В книге А. Ю. Митрофанов по-новому ставит вопрос о возможном монгольском происхождении династии великих Сельджукидов в свете военно-политического влияния в Туркестане киданьской империи Ляо, приводя аргументы в пользу данного предположения. Одним из них является тезис автора – опирающийся, в частности, на мнение археолога, этнографа и художника М. В. Горелика – о характерном для советского востоковедения сознательном игнорировании роли монгольского фактора в истории Средней Азии. Другой аргумент – оригинальное предположение о наличии литературного влияния «Шахнаме» Абулькасима Фирдоуси на историю Сельджука из «Малик-наме», сельджукского эпоса XI–XII вв., сохранившегося в отрывках благодаря сочинению Мирхонда и некоторых других поздних восточных историков. Автор ссылается также на работы Г. В. Вернадского, отмечавшего распространение у ряда монгольских племен в XI–XII вв. христианства несторианского толка, и сопоставляет это явление с гипотезой о христианском исповедании некоторых сыновей Сельджука, в частности, Микаила.

      Не менее подробно А. Ю. Митрофанов исследует фрагменты «Алексиады», посвященные феномену византийского самозванчества, одним из первых примеров которого стало появление в конце царствования императора Льва III Исавра (717–741) самозванца Лже-Тиберия Пергамена, объявившего себя выжившим сыном императора Юстиниана II Ринотмета (685–695 – 705–711), в действительности убитого в 711 году на глазах бабушки, императрицы Анастасии. Опираясь на исследования Пауля Шпека и др.[4], А. Ю. Митрофанов предполагает, что рассказ гипотетического «Жизнеописания Льва» (*Vita Leonis) об убийстве Тиберия, воспроизведенный в «Хронографии» Феофана Исповедника, для большей убедительности мог подвергнуться интерполяциям в период мятежа Лже-Тиберия Пергамена. По свидетельству источников для «досье» Георгия Синкелла – например, гипотетической «Истории Льва и Константина» (*HL), которым следовал Феофан Исповедник в изложении событий византийской истории после 718 года, – Лже-Тиберий Пергамен получил поддержку омейядского халифа Хишама ибн Абдул-Малика (723–743)[5].

      Подобная опора на внешних врагов Византийской империи была характерна и для последующих византийских самозванцев, современником которых была принцесса Анна. А. Ю. Митрофанов подробно исследует ее рассказы о Лже-Михаиле и Лже-Диогене I, а также упоминает о мятеже Лже-Диогена II – Девгеневича русских летописей, и его сына лжецаревича Василько Леоновича. Лже-Михаил был ставленником норманнов и лично Роберта Гвискара, Лже-Диоген I опирался на помощь половецкого хана Тугоркана, Девгеневич и лжецаревич Василько пользовались поддержкой и официальным признанием киевского великого князя Владимира Мономаха (1113–1125), который породнился с самозванцем, выдав за Девгеневича свою дочь Марицу, сыном которой и стал лжецаревич Василько.

      По мнению А. Ю. Митрофанова, феномен византийского самозванчества, описанный принцессой Анной и другими византийскими

Скачать книгу