ТОП просматриваемых книг сайта:
Жизнь в Царицыне и сабельный удар. Владимир Новак
Читать онлайн.Название Жизнь в Царицыне и сабельный удар
Год выпуска 2015
isbn 978-5-85689-030-2
Автор произведения Владимир Новак
У Степанова Борис пробыл до позднего ночного часа. В подробностях обсуждали и делали наметки, с чего же начать пропаганду среди грузчиков, сезонников. Все мечтательно говорили о том времени, когда и сезонников можно будет организовать.
– Выковать бы профсоюз: «Грузолес»… Ведь грузчиков леса на берегу Волги до пяти тысяч! Сила!
Однако не узнал Борис о делах большевиков на металлургическом заводе. О делах большевиков центрального района Царицына. Если бы речь зашла об этом, конечно, Борису стало бы известно, что Наташа приехала из Петербурга в Царицын, работает в конторе Торгового дома Лужнина и занята пропагандистской работой в воскресной школе рабочих на нефтеперегонном заводе Нобеля.
Степанов не спешил с такими сообщениями из конспиративных соображений.
Проводили Бориса не через калитку на улицу, а отодвинув в заборе на задворках одну из досок, у спуска в заросли камыша. Тут был тайный ход на другую улицу, через овраг.
Про Ерофея они в тот час и не вспомнили.
Ожидая сына, о скором появлении которого сообщила Груня, Дмитриевна обдумывала, как бы это суметь так рассказать Борису про Марию, чтобы не опечалить его.
Не зажигая лампы, Дмитриевна присела вплотную к задней стене домика и всё ждала, когда же заветный стук раздастся. Слушала, когда же сын стукнет в стену родного дома.
Дождалась.
Могла ли она, встретив сына в эту темную ночь, не заплакать? Не заплакать, если слезы навернулись сами на глаза материнские, сердцу не заказано, каким быть в такую минуту. Она с трудом выговорила:
– Полиция приходила много раз… тебя ищут…
– Ты, мама, ведь не на похоронах… Выкажи радость…
– Они говорят, что ты беглый солдат…
Нашлись у матери силы выполнить эту просьбу сына:
– Борода-то, усы какие! – сказала она, утирая фартуком свои слёзы и стараясь улыбаться. – Гляну, Боря, на тебя такого, с усами и бородой, а вижу твоего отца. Только ты в плечах пошире. Ростом богатырь, – и распошла-пошла без удержу вспоминать былое свое счастье: – По воскресным дням, бывало, – заулыбалась не такая уж старая мать, – мы с твоим отцом – ни на шаг друг от друга. А он все с шуточками-прибауточками выхаживает вокруг. Вот был у меня муж! Золотой человек! Друг!
Глафира Дмитриевна загрустила. Опять смахнула слезы. Стряпая, она тяжело вздыхала, тиская тесто руками, торопясь угостить сына пирожками с изюмом.
О! Пирожки были изумительно вкусными. Домашние. Не из харчевни. Борис просто пьянел, поедая торопливо один пирожок за другим. Изюминки в них казались ему похожими на тоскующие глаза матери. Но вот она рассказала сыну обо всём, что слышала про Марию.
Дмитриевна ожидала вспышку гнева.
– Что ж мне теперь? – как-то безразлично произнёс Борис, – с крутого берега и в воду? – и