LITMIR.BIZ

      Я просыпаюсь в тишине —

      Как будто родина

      А раньше думалось-то мне —

      Такая жадина

      Берет одно, дает взамен

      А я – распутывай

      И держит префиксы в уме

      Немодный сотовый

      Но только ночью по стене

      Гуляют ходики

      На фоне всех неврастений

      Ты любишь худеньких

      Какой там огнегривый лев,

      Обычный пьяница.

      И этот чертов PDF

      Не сохраняется.

      2008, Москва

      Раскосый снеговик лишится головы,

      На нем любовь-морковь расти уже не может,

      И, словно время лет мурашками по коже,

      Скоропостижный снег растает до травы

      Весенним звонарям плевать на тишину,

      Сбоит их календарь шипованной резиной,

      Гори оно огнем и сквозняком сквози нам,

      Чтоб землю – в ширину и небо – в глубину

      Здесь будет синева, там – солнце над рекой,

      Вертлявая тропа, и как пройти к вершине

      Я кажется пойму, ты только подскажи мне,

      Какая тут страна, и год уже какой

      2008, Москва

      в небе три воздушных змея

      каждый словно серафим

      хочешь прилечу к тебе я

      мы посмотрим диафильм

      про врагов-друзей заклятых

      с багажом волшебных фраз

      малышей семидесятых

      и пришедших после нас

      полно меряться талантом

      с пленкой выцветшей в руке

      отдавай – подсветим лампой

      прямиком на потолке

      день затянет в шорох сквера

      чтоб неспешно пролистать

      и в закат строчит ээро

      для умеющих читать

      соглашайся я в квартале

      ведь иначе нам хана

      все вайфаи замотали

      и в эфире тишина

      скоро будет пусто страшно

      передумаю сама

      солнце падает за башни

      камень ножницы бума…

      2014, Москва

      Она говорила яблоко, она зажигала яблоко,

      а он выбирает публику и песни для никого.

      Она не снимала ролики, домой уезжала в Зябликово,

      его ничего не трогает в процессе как таковом.

      Она говорила – дорого, но не выносила старого,

      а он ежедневно новые выкидывал номера.

      Она не ломала голову, когда он читал Гаспарова,

      а он забывал всё начисто и вещи не забирал.

      На ней все балансы белого, на нём – реверансы гениям,

      она отдыхает в Греции, а он доедает суп.

      И если её концепция – приёмное отделение,

      то он у окошка целится, а мимо других несут.

      Какие-то фото в рамочке и письма потом выбрасывал,

      Как будто стирал из памяти. Но память не жжет карман.

      И только цветные бабочки, летающие над трассами,

      Вели над его небрасками подсвеченный караван.

      Да, собственно, больше нечего. Молчит она, кроме прочего,

      а он никого не слушает и тоже не говорит.

      Но где-то в почтовом ящике зацепятся междустрочьями

      и снова начнут историю,

      не влезшую в алфавит.

      2011, Москва

      Пожалуй, это просто полоса —

      Не вижу цвет, не слышу голоса

      Куда ведет – вперед или обратно,

      В какие часовые пояса?

      Я занимаю левые ряды —

      Призы за скорость, плата за труды,

      Не жалко повторяться многократно,

      Обидно плакать из-за ерунды —

      Вот, например, избитый монолог,

      Про то, как волк ягненка уволок,

      А лес большой и думаешь пока ты,

      Не грех принять

Скачать книгу