Демократия и декаданс медиа - Джон Кин

Скачать книгу

эфире по спутниковому телевидению, надеясь, что медийное освещение защитит их от полиции и не даст военным раздавить их. При поддержке веб-платформ, управляемых изгнанниками, твиттеры, блоги и видеоролики, загружаемые в Интернет, стали убедительнейшим экраном для различных ситуаций – и ужасных, и обнадеживающих. Все, даже расстрел протестующих и невинных прохожих, было записано в реальном времени для последующих поколений.

      Глобальные медиасобытия становятся «нормальными» в эпоху коммуникационного изобилия; неудивительно, что не менее нормальным оказывается и вторжение глобальной публики во внутренние дела многих демократических стран. То, что случается повсюду, то, что думают люди в разных частях света, и то, как они реагируют на обстоятельства, – все это приобретает значение для граждан и их представителей. В демократическом мире, но еще больше в автократических режимах, глобальная публика, несомненно, уязвима для вмешательства государства[89]. С другой стороны, глобальная публика легко распадается, хотя это и не ее вина, ведь причина прежде всего в том, что ее различные части не имеют сильной институциональной поддержки, эффективных каналов представительства или отчетности, которые могли бы действовать, к примеру, за счет механизмов избранного правительства. Глобальная публика жертвует деньги, распространяет новости, обменивается информацией и устраивает события, мишенью которых нередко становятся дела избранных представителей, однако она, по крайней мере на данный момент, остается лишь множеством голосов без устойчивой политической организации, которая признавала бы ее требования и действовала бы в соответствии с ними. Эпоха, когда публичные сферы обычно замыкались территориальными границами демократических государств, уходит в прошлое, однако проблема демократической политики – это бездомность новой глобальной публики. Вспомним о примере глобального опроса общественного мнения, т. е. попытке сделать выборку и оценить то, что люди в разных странах думают, скажем, об американских кандидатах в президенты или о том, есть ли у палестинцев право на собственное территориальное государство. Такие опросы – не просто обманки и «выдумки». Это формы интерпелляции, которые предполагают то, что еще не стало реальностью. Обращаясь к людям всего мира с требованием освободиться от местечковости, оценивая их мнения и предоставляя им право голоса, они поддерживают рост новой трансграничной публики. Однако их голос взывает к необходимым им новым институтам, которые являются его логичным продолжением. Глобальная публика призывает мир понять, что она похожа на гусеницу, из которой может вылупиться бабочка трансграничной демократии, хотя сегодня у нас и нет хорошей теории, описывающей то, что могло бы значить на практике «региональное», «глобальное» и «трансграничное» демократическое представительство[90].

      Конец ознакомительного

Скачать книгу

<p>89</p>

Price M. Media and Sovereignty: The Global Information Revolution and Its Challenge to State Power. Cambridge, MA; L.: MIT Press, 2002; Media and Globalization: Why the State Matters / N. Morris, S. Waisbord (eds). Lanham, MD: Rowman and Littlefield, 2002.

<p>90</p>

Сложная задача – представить более четкую картину контуров и динамики более демократичного глобального порядка – осложняется еще и тем, что мир зависит не только от множества правительственных и неправительственных организаций, которые мало или вообще ничего не знают о демократических процедурах и манерах. Он зависит также и от скопления правительственных и правовых структур – своеобразной космократии, включающей такие организации, как Европейский Союз, ООН, Всемирный банк, которая как раз и оказывается основной темой учебников по традиционной политологии и политической теории (см.: Keane J. Global Civil Society? P. 175 ff). Многие структуры космократии уклоняются от ограничений электорального и парламентского надзора. Вот почему люди, скептически относящиеся к расширению демократических процедур и образов жизни за территориальные границы государств, выдвигают довольно сильные возражения. Взять, к примеру, сомнения патриарха демократической мысли в США Роберта А. Даля, который считает весьма нереалистичным представление о демократии, которая бы существовала вне государственных границ; см.: Dahl R.A. The Past and Future of Democracy, переработанная рукописная версия лекции, прочитанной на симпозиуме «Политика на переходе из XX века в XXI-й» (Politics from the 20th to the 21st Century, University of Siena. 1999. 14–16 October), а также: Dahl R.A. On Democracy. New Haven, CT; L.: Yale University Press, 1998 (рус. пер.: Даль Р. О демократии. М.: Аспект Пресс, 2000). Так, Даль утверждает, что растущая сложность принятия решений в области международной политики делает невозможным «публичное просвещение», столь необходимое для демократии. В то же время легальная и нелегальная иммиграция в комплексе с новыми политиками идентичности внутри территориальных государств и за их пределами ведет к росту «культурного разнообразия и разломов», которые, как говорит Даль, подрывают «гражданский дискурс и компромисс». Глобальные угрозы террористических актов еще больше снижают вероятность того, что гражданские и политические свободы могли бы расцвести в «международных организациях».