Скачать книгу

мы показываем, почему разговоры об «информированном гражданине» стали бесполезным клише. Ангажированные граждане, чьи головы забиты неограниченным количеством «информации» о «реальности», на вершине которой стоят они сами, – вот в высшей степени неправдоподобный и, по сути, антидемократический идеал, который восходит к концу XIX в. Этот элитистский идеал «информированного гражданина» первоначально продвигали сторонники ограничения избирательного права образовательным цензом, а также группы интересов, отвергавшие партийную политику, завязанную на превратности и несправедливости повседневной социальной жизни. И сегодня он остается интеллектуалистским идеалом, неподходящим для эпохи коммуникационного изобилия, которая нуждается в «сознательных гражданах», знающих, что они знают не все, – по крайней мере это мы доказываем в данной книге. Эта эпоха заставляет нас отбросить некогда модные, особенно среди интеллектуалов, представления, например, о том, что закат печатной культуры и приход электронных медиа были полной катастрофой; предрассудки, утверждающие, что любое телевидение – детское, а хороша в нем лишь его мимолетность; что телевизоры – это машины сновидений, которые окончательно отрезают граждан от того, что действительно происходит в мире[33]; что средства массовой информации во главе с телевидением превращают «публику» в апатичную массу, «черную дыру, в которой политические усилия политиков, активистов, медиа и школ исчезают практически бесследно»[34]. В этой книге ставятся под вопрос подобные посылки, неявно опирающиеся на более старый и более общий предрассудок, согласно которому «современные» системы широкого вещания взращивают безвольных людей, живущих на ежедневных дозах вымысла. Сегодня (как, возможно, и ранее) было бы не совсем верно говорить, уподобляясь знаменитому американскому философу Джону Дьюи, что мы «живем, подвергаясь величайшему натиску массового внушения, когда-либо испытываемого человечеством». Искусство создания общественного мнения, манипулирования им и контроля над ним посредством медиа все еще ставит серьезные проблемы перед демократией. Однако предостережения, высказанные в первые годы широкого вещания, т. е. в 1920‑е и 1930‑е годы, должны быть полностью переосмыслены. Более невозможно однозначно соглашаться с Эдвардом Бернейсом, крестным отцом пропаганды, который говорил, что «пропаганда становится инструментом невидимого правительства», что «пропаганда для демократии является тем же, чем насилие – для диктатуры», а если «народ» хочет быть «свободным от железных цепей» и во имя демократии слепо отказывается от «любви, почитания и покорности» правителям, тогда этот народ должен согласиться с «серебряными цепями», произведенными организованными механизмами соблазна и пропаганды, т. е. с тем, что Адорно и Хоркхаймер позже назвали «культурной индустрией»[35].

      Вот в чем вся соль: точно так же,

Скачать книгу


<p>33</p>

Bourdieu P. On Television. N.Y.: The New Press, 1996 (рус. пер.: Бурдьё П. О телевидении и журналистике. М.: Фонд научных исследований «Прагматика культуры», Институт экспериментальной социологии, 2002).

<p>34</p>

Edelman M. Constructing the Political Spectacle. Chicago; L.: The University of Chicago Press, 1988. P. 8.

<p>35</p>

Dewey J. The United States, Incorporated // Dewey J. The Later Works, 1925–1953. Vol. 5. Carbondale, IL: Southern Illinois University Press, 2008. P. 61; Bernays E.L. Propaganda. N.Y., 1928. P. 48 (рус. пер.: Бернейс Э. Пропаганда. М.: Hippo Publishing, 2010. С. 14); Laswell H.D. Propaganda Technique in the World War. L., 1927. P. 227; Ellul J. Propaganda: The Formation of Men’s Attitudes. N.Y.: Vintage Books, 1965. Эллюль в этой работе утверждает: «Правительственная пропаганда внушает, что общественное мнение требует того или иного решения; она провоцирует волю народа, который сам по себе ничего не сказал бы. Но как только эта воля выявлена, оформлена и кристаллизована в одной точке, она становится волей народа; и хотя правительство на самом деле действует по собственному почину, оно создает впечатление, будто подчиняется общественному мнению, первоначально сформировав само это общественное мнение. Все дело в том, чтобы заставить массы требовать от правительства то, что оно уже и так решило сделать» (p. 132); см. также: Adorno T., Horkheimer M. The Culture Industry: Enlightenment as Mass Deception // Adorno T., Horkheimer M. Dialectic of Enlightenment. N.Y.: Herder and Herder, 1972 (рус. пер.: Адорно Т., Хоркхаймер М. Культуриндустрия: Просвещение как обман масс // Адорно Т., Хоркхаймер М. Диалектика Просвещения. М. – СПб.: Медиум, Ювента, 1997). Бертран Рассел резюмировал это старое представление о пропаганде следующим образом: «Сегодня распространять ложные сведения намного проще, чем раньше, а из-за демократии распространение ложных сведений сегодня власть имущим важнее, чем в прежние времена. Отсюда и рост числа выпускаемых газет» (Russell B. China’s Entanglements // Russell B. Uncertain Paths to Freedom: Russia and China, 1919–22. L.; N.Y.: Routledge, [1922] 2000. P. 360).