LITMIR.BIZ

Скачать книгу

немецкого языка, и тетя Инна Станиславовна, учительница истории. Женя – молодая незамужняя женщина – отличалась смешливостью и веселым нравом. Инна Станиславовна, будучи гораздо старше и мамы, и Жени, одна воспитывала сына-подростка Дениса и была женщиной рассудительной и серьезной. Обе они очень любили и маму, и папу, и Кирилла, и даже совсем маленького, ничего еще не понимавшего Костика, приходили к ним в гости, как к себе домой, и были почти членами их дружной семьи.

      – Ну, что? – с порога спрашивала тетя Женя, подхватывая Кирилла на руки и целуя его в обе щеки. – Мама – не свинья? – и хохотала в полный голос.

      – Да ну вас, – обижался Кирилл, но не надолго. Он прекрасно знал, как к нему относились мамины подруги, всегда находившиеся в курсе их семейных событий, и не сильно дулся на их подтрунивания.

      – И как у тебя, Ритка, рука поднимается на такого ангелочка? – смеясь, спрашивала тетя Женя у мамы, делая вид, что осуждает ее за подобные методы воспитания.

      – А по-другому он не понимает, – отвечала мама серьезно, – шалит и беспрерывно болтает черт-те что, сил моих уже нет. Меня вот мама в детстве высекла просмоленной веревкой, так до сих помню, почем фунт лиха.

      – А за что? – хором спросили Женя и Инна Станиславовна.

      Мама Кирилла усмехнулась и призналась:

      – Как сейчас помню: мама, собираясь уходить куда-то, сказала мне, чтобы сметану в миске на столе не смела трогать. Да я и не собиралась, но после маминых слов так захотелось сметанки попробовать. Я и подумала, что сметану вполне могла съесть наша кошка. Ну, сначала попробовала, а потом и доела – даже вылизала, будто кошка. Вернувшись и обнаружив вылизанную миску, мама спрашивает: кто сметану съел? Ну, я и говорю: киска, наверное. Тогда она берет меня за ухо и подводит к кладовке. Открывает дверь, а оттуда наша кошка как выскочит! Вот тогда мама и сняла с гвоздя ту веревку. Скрутила, заголила и так отходила, что я дня два не сидела, да и спала на животе. Хороший способ, лучше не бывает!

      Подруги дружно посмеялись над давней маминой оплошностью, а Инна Станиславовна, потрепав Кирилла по щеке, грустно сказала:

      – Да, Кира, луплен ты будешь часто, уж поверь мне. Мамочку твою я хорошо знаю. Уж если ей что-то втемяшилось – спорить бесполезно. Хотя я своего Дениску тоже иногда охаживаю ремешком – на какое-то время помогает.

      – Вот видишь! – торжествовала мама. – И нечего меня воспитывать!

      Откинув голову на спинку кресла и прикрыв веки, Кирилл Аркадьевич будто воочию увидел давних маминых подруг. Их, как и мамы, уже не было в живых, и он, с усилием проглотив невесть откуда взявшийся ком в горле, почувствовал, как увлажнились сами по себе глаза. «Ну да, время было такое, – вздохнул он про себя, – всех лупили, не только меня. Хорошо хоть, не сломался. Всякое ведь могло статься. И почему я никогда не обижался? Наверное, потому, что лупили за дело».

      А еще в этот год Кирилл поближе познакомился со всеми обитателями их большого дома – с квартирной хозяйкой пани Волчковой, ее мужем

Скачать книгу