LITMIR.BIZ

      Подумай сам: до шуток ли, до смеха ли?

      Все в мире стало вдруг наоборот —

      Остался цирк, а клоуны уехали

      И шпрехшталмейстер каждый вечер пьет.

      Гимнасточка обкурена, подколота,

      За трешку всем дает, кому не лень,

      В зверинце сдох от голода и холода

      Последний дрессированный тюлень.

      Факир индийский подыскал занятие,

      Всех ассистенток разогнав взашей:

      На рынке собирает «по понятиям»

      С братками дань с приезжих торгашей.

      Львы перестали слушать укротителя,

      Силач не может вес поднять на грудь…

      Скучают в зале три усталых зрителя

      И двое просят деньги им вернуть.

      ПАРРРРАД-АЛЛЕ!!!

      Лениво и с огрехами

      Бравурный марш гремит ни в такт, ни в лад…

      Остался цирк.

      А клоуны уехали.

      И мир с ума сошел без клоунад.

      По тропе, зарастающей мхом,

      среди черных полей

      Приходить по ночам, в тишине,

      на развалины сердца,

      Приходить по ночам. В одиночку.

      Пытаясь согреться,

      Прижимая ладони к пушистой бесплотной золе.

      Словно в детстве, бездумно следить

      за искрóй светляка

      Прикоснуться к немому звонку на незапертой двери

      И – опять не поверить в полынную горечь потери,

      Обнимая губами бутоны на нитях вьюнка.

      Ночь минула. В небе рассвет —

      словно пламень.

      Я выстроил храм на краю Ойкумены.

      Я выстроил храм и на жертвенный камень

      налил не вина – бурой крови из вены.

      Лишь капище храм без надежды и веры,

      и жизни не будет другой после смерти.

      Здесь черная месса, здесь запахи серы,

      здесь мрачные тени по стенам, как черти.

      Покой и уверенность в каменном лике,

      но тянет от взгляда морозом по коже.

      Ты был моим богом – я нынче расстрига.

      Я создал тебя – я тебя уничтожу.

      Оплавился идол в безумстве пожара,

      чья ярость утроена болью утраты.

      От копоти черный, хмельной от угара

      я жгу этот храм.

      Я спешу в Геростраты.

      Отчетливей в воздухе сладкие запахи ладана,

      На ближнем погосте расселись

      носатые вороны.

      Свернуть бы с дороги, уйти —

      хоть куда-нибудь в сторону,

      Смеясь над судьбой, что до коды

      цыганкой угадана.

      Летят облака рядом с ветром

      белесыми космами,

      Сгорают леса языками холодного пламени.

      Одень меня в саван из трав.

      Не читай поминальную.

      Я скоро вернусь – половодьем

      и теплыми росами.