LITMIR.BIZ

Скачать книгу

рег полуострова Рыбачий. Восточный берег губы весьма высокий, а западный значительно ниже и не является препятствием для ветра западных направлений.

      Надвигался ураган, ветер все усиливался, и возникла угроза срыва корабля в якоря. Поэтому вышестоящим командованием было принято решение: кораблю перейти в более безопасное место губу Териберка. К слову, на Крайнем Севере почти все вдающиеся в сушу бухты и заливы, в которые впадают реки и речки, называются губами. Как говорят северяне – губ много, а целовать некого.

      В восемь часов утра по приготовлению корабля к бою и походу я заступил вахтенным офицером на ходовой пост. В соответствии с «Графиком приготовления корабля к бою и походу» подаю все необходимые команды, а в самом конце приготовления перед съемкой корабля с якоря так же даю команду по всем линиям корабельной трансляции: «Внимание всего личного состава! Выход на верхнюю палубу запрещен!»

      И вот корабль снимается с якоря. Якорь-цепь и сам якорь очищены от остатков донного грунта с помощью мощной струи воды из пожарного ствола, якорь закреплен в клюзе по-походному, и баковая команда уходит во внутренние помещения корабля.

      Выходим на фарватер на выход из Мотовского залива. В это же самое время с противоположной стороны из губы Западная Лица на этот же фарватер выходила атомная подводная лодка. Мы, как и положено, предоставили ей приоритет в движении, а командир корабля А.К.Ильин приказал мне постоянно докладывать ему пеленги на подлодку с перископического визира ВПБ-451.

      Здесь надо отвлечься и вспомнить об одном важнейшем документе – вахтенном журнале корабля. Дело в том, что он имеет гриф секретности и на ходовом посту хранится в специальном сейфе вместе с другими грифованными документами, сигнальными ракетами и ручными гранатами для подачи сигналов подводной лодке. Сам сейф расположен на этом проекте кораблей, можно сказать, рядом с поставкой для ног командирского кресла на правом крыле ходового поста. Проектировщиками корабля, очевидно, было предусмотрено, что заполнять вахтенный журнал надлежало здесь же на маленьком столике с установленным над ним крошечным светильником. Это было крайне неудобно, так как в этом случае возникала необходимость постоянно беспокоить командира корабля, который в ночное время еще и подремывал в этом кресле во время своей командирской вахты, завернувшись в свой командирский реглан. Кроме этого, в ночное время помещение ходового поста было максимально затемнено. Все контрольные лампочки на различных приборах были заклеены синей изолентой, а подсветка шкал самих приборов и устройств выведена на самый минимум. Поэтому, единственным местом, где можно было заполнить вахтенный журнал, был отгороженный и зашторенный стол автопрокладчика позади рулевого, подсвеченный тусклым светильником на специальной поворотной штанге. Благо, что штурман корабля этим автопрокладчиком никогда не пользовался, поскольку штурманская рубка находилась за кормовой переборкой всего в нескольких метрах. Справа рядом с автопрокладчиком находилась приставка к РЛС «Волга» «Пальма», очень интересный по тем временам индикаторный прибор, который позволял совмещать радиолокационную картинку надводной обстановки с навигационной картой. Однако держать постоянно на этом столе секретный документ без присмотра лично мне было как-то не по себе. Поэтому, чаще всего приходилось заполнять вахтенный журнал непосредственно перед сдачей вахты, внося в хронологическом порядке сведения о событиях из записной книжки, записанных кое-как «на весу» в виде каракулей и пометок, а иногда, вообще по памяти.

      Не помню, по какой причине, но на этот раз был как раз второй вариант ведения вахтенного журнала. Наконец, расхождение с подводной лодкой, закончилось, корабль пропустил ее впереди себя и вышел из Мотовского залива. В снежной пелене едва просматривались: справа по курсу – остров Кильдин, на правом траверзе – вход в Кольский залив, а слева – размытая сумрачная кромка горизонта разгневанного ураганом Баренцева моря. В двенадцать часов я, сделав положенные записи в вахтенном журнале, заканчивавшиеся привычной фразой: «ветер-…, море-…, видимость-…. вахтенный офицер…», сдал установленным порядком вахту молодому лейтенанту А.К.Смирнову, и спустился с ходового поста в кают-компанию офицеров.

      В кают-компании, кроме меня, обедал командир нашей бригады противолодочных кораблей Г.Г.Ивков. Столы, чтобы посуда по ним не скользила, были застелены влажными скатертями, бортики столов подняты, кресла с помощью специальных талрепов надежно прикреплены к палубе. Чтобы не выпасть на качке из кресла, зацепился ногой за его ножку, и, удерживая левой рукой почти на весу в горизонтальном положении тарелку, я приступил к трапезе, попеременно меняя в правой руке то кусок хлеба, то ложку с содержимым тарелки.

      Вдруг корабль резко сбросил ход, куда-то повалился с курса, и начал сильно раскачиваться. И в этот момент по корабельной трансляции прозвучала встревоженным голосом команда вахтенного офицера: «Человек за бортом! Гребцам спасательной шлюпки – в шлюпку!».

      Я – командир спасательной шлюпки. Бросаю обед, хватаясь за что попало на переборках, чтобы удержать равновесие, бегу в свою каюту. Сапоги, канадка, спасательный жилет, шапка – в мгновение ока на мне. Бегу на левый шкафут к шлюпке. Мои

Скачать книгу