LITMIR.BIZ

Скачать книгу

уволили. Спрашиваю Панарина об этом.

      – Я в свое время тоже получал. В «Витязе» были определенные годы рождения, которых только через такой режим воспитывали! Терзали пацанов просто жестко. У нас в годе как раз этого не было. С нами работал Игорь Борисович Синицын, добрый человек, он другими методами пользовался. Но некоторые другие тренеры лупили постоянно, на каждой тренировке. Я к ним периодически попадал. Сильно меня не били, потому что я в хоккей немножко играть мог. Но все равно попадало иногда. И в Челябинске было, даже больше. Чуть что – клюшкой по жопе. У нас, видимо, это в культуре: люди думают, что так правильно.

      – Можно сказать, что это делает хоккеистов забитыми и закомплексованными? Что они в дальнейшем будут понимать только такие методы и не станут свободными людьми?

      – Трудный вопрос… Кто-то будет забитым, кто-то нет. Но все равно это неправильно. Тренеры просто не справляются со своими эмоциями. Надо стараться объяснять. Я-то сам в принципе человек вспыльчивый, даже не исключаю, что на их месте мог бы так же поступить. Но если посмотреть на все это трезвым взглядом, то скорее так делать нельзя.

      Характер у маленького Панарина был, как он выражается, «движняковый». В первые годы занятия спортом ему гораздо больше самого хоккея было интересно запрыгнуть сзади на едущий трамвай или сделать что-то в таком же роде.

* * *

      Когда Панарину было двенадцать лет, в его хоккейной карьере случилось первое испытание. Олег Семендяев, тренер «Трактора», его отчислил. Юного Артемия отправили в «Сигнал» – другую челябинскую школу гораздо ниже уровнем. Дедушка в интервью выражал уверенность, что там не обошлось без коррупции – кому-то из богатеньких пап нужно было протолкнуть своих чад, и Артемий стал жертвой.

      Сам хоккеист, впрочем, иного мнения.

      – Дед на самом деле так считает. А я думаю, что действительно потерял тогда уверенность, о чем и говорил Семендяев. Помню его слова: «Панарин, ты как шайбу принимаешь – это всегда потеря». Все это было логично. В «Трактор» я пришел в шесть лет. До десяти был в топе. Мог расслабить булки, почувствовать, что и так в порядке, перестать работать. Дедушка с бабушкой тебе не будут жестко пихать – давай, мол, соберись. А ты, ребенок, таких вещей не понимаешь. На этом фоне все выросли, а я стал меньше всех. Это все вместе могло сделать так, что стал хуже других. Смотрел интервью Семендяева, когда фильм обо мне сделали. Он говорит: «На тот момент я поставил лучших». Я ему верю и ни в коем случае не виню. И зла не держу, потому что очень круто все в итоге получилось. И даже лучше, чем вышло бы в Челябинске.

      – То есть у вас к нему нет претензий?

      – Никаких. С тех пор мы не виделись, но я человек отходчивый – и с удовольствием с ним бы встретился и поговорил. Думаю, его единственная ошибка была вот в чем. Да, я стал хуже играть, потерял уверенность. Мне кажется, он как тренер мог мне ее вернуть, дать понять, что я хороший игрок – и тогда бы я раскрылся.

      Белоусов тоже не видит в той ситуации большой тренерской вины:

      – У

Скачать книгу