И. П. Павлов – первый нобелевский лауреат России. Том 2. Павлов без ретуши - А. Д. Ноздрачев Истории Нобелевского движения как социального феномена ХХ века

Скачать книгу

и поздно, исполнить только это последнее желание. Обрати все твое время, все твои силы, все твои желания только на успешное обучение вверенных тебе ребятишек. Помни, что твоя эта деятельность составляет самую высшую, самую горячую (ты видела это) мысль, утеху нескольких сотен, так всегда и всеми обижаемых людей. Найди в себе, в глубине своего сердца, решение (истинно гуманное) исполнить это их хорошее желание. И другое, относительно самого школьного дела. На первых порах следи, чтобы оно было сначала, как и до конца, предметом твоего живого деятельного мышления. Каждый день сама с собой в письмах ко мне соображай, что дал тебе в школе прошедший день фактов и наблюдений, какое они допускают заключение, что нужно разъяснить следующие разы.

      Не упадай духом, когда уроки кончатся неудачами, путаницей, неудовлетворенным желанием. Подумай вечером. Ты не раз увидишь, что дело не так плохо, как показалось, даже порадуешься, что это именно так случилось. Что оно указало тебе что-нибудь очень важное. Явится уверенность, надежда, опять планы, – и ты придешь на новый урок бодрой, веселой, не раз вдохновленная. Я тебе говорю это, не сочиняя, а просто перенося на твое дело то, что испытал не раз, занимаясь физиологическими опытами.

      Частная заметка. Люби, следи внимательно, особенно за тем, что не выйдет по твоему расчету; здесь, наверное, сидит что-нибудь интересное, для тебя совершенно новое. Это тоже с физиологии…

      Суббота, 25 [октября], 11 ч. ночи

      …Думал я… думал, моя дорогая, и додумался. Все эти последние неприятности, обрушившиеся на меня, и как будто случайные, имеют свою правду, свой смысл, свою уместность, так сказать. Они – достойный конец, венец этой дрянной одиночной, холостой – выразимся как все – жизни. Ведь недаром они так чудно пришлись по времени. Не спорь, Сара! Я говорю это спокойно, равнодушно.

      Моя жизнь в последние годы все более и более сбивалась с настоящего человеческого пути. Хандрилось недаром. Не без оснований эта постоянная хандра была отголоском борьбы, которая велась во мне все это время, борьбы идеалов лучших годов, годов святой мысли и неиспорченного сердца— с ошибками, с дрянным влиянием жизни. Конечно, весь этот период теперь не воспроизвести целиком, но многое припомню с тобой потом и исподволь. Кое-что из этой сложности, из этой путаницы – и даже важное – можно и анализировать, уяснить, взять в руки.

      Я не любил так долго, я неразборчиво жил с людьми, я слишком поддавался похвалам, на которые так щедры были мои приятели, я не обратил внимания, я мало воевал с моими наследственными некоторыми чертами. Я не любил до тебя, да эту еще любовь, как и писал уже, пока еще не считаю за полную. Про Фелицату Ивановну говорил немало, еще поминал Любовь Александровну Шпаковскую, но что же это: любовь, что ли? И могла ли она на тебя действовать? Входить в тебя, в твою жизнь? Совсем нет. Приятели. Я ценил их достоинства, их нетрудно было заметить. Естественно, хотелось стать ближе к ним, стремиться, положим, видеть их и т. д. Но что же дальше? Это была любовь

Скачать книгу