Скачать книгу

указав на опасность дальнейшего игнорирования вопроса о статусе белых клириков, которые давно и остро чувствовали свою незащищенность перед епископатом и привыкли видеть в монашестве корпорацию, изначально неспособную к церковному реформированию[270].

      Такие «обновленцы» в своих «соборных» устремлениях скорее ратовали против искажений церковной жизни, обусловленных государственным влиянием на церковный строй – в частности, на сословное расслоение внутри церковной иерархии.

      Вообще же, говорить о резком разделении в период предсоборных дискуссий между церковными «либералами» и «консерваторами» достаточно затруднительно. По словам протоиерея Николая Балашова, исследователя дискуссий о реформе в богослужебной жизни, говоря о «новаторах» и «консерваторах», надо иметь в виду, что речь не может идти о каких-то монолитных и непримиримых лагерях, состоявших из носителей прямо противоположных убеждений. <…> Граница между «новаторами» и «консерваторами» к тому же была подвижной[271].

      Заметим, что защитники как «либерального», так и «консервативного» мнения по большей части считали, что оно отображает канонический строй Церкви и аргументировали его на основе канонов. Особенно ярко это выразилось в дискуссиях о принципах избрания епископа, где радикально противоположные точки зрения всякий раз обосновывались каноническими нормами. Лишь в редких случаях высказывалось мнение, что не следует апеллировать к канонам, но создавать новые церковные законы, новые формы церковной жизни[272].

      Приведенное выше замечание профессора Фирсова заставляет обратиться нас еще к одному параметру, игравшему роль в дискуссиях о реформе епархиального управления. А именно, в предсоборных дискуссиях прослеживается не только противопоставление епископата и белого духовенства, о чем мы упомянули выше, но и противопоставление по сословному признаку монашества и белого духовенства, а также духовенства и мирян. Разделяя основной пафос записки «32‑х», профессор Московской духовной академии В. Н. Мышцын[273], тем не менее, указывал на присущую ей сословность, отстраняющую мирян: «Авторы, говоря о Церкви, большей частью разумеют в ней духовенство»[274]. Эту же сословность, но с другой стороны, отметил во второй записке «32‑х» епископ Сергий (Страгородский): «Та же тенденция [сословность. – и. С] сказывается и в совершенном исключении из Собора монашества»[275]. В ответ на эту рецензию, Ф. Н. Белявский (вероятный составитель записки Витте) писал, что «правящее монашество – это только дикий, больной нарост на здоровом теле Церкви», и приветствовал «пробуждение белого духовенства от тяжелого кошмарного сна в монашеских объятиях»[276]. Подобные же мысли несколько ранее высказывались профессором столичной академии Н. К. Никольским:

      Епископы – это представители

Скачать книгу


<p>270</p>

Фирсов (1). 339. Заметим, что термин «обновленчество» у проф. Фирсова не несет отрицательного заряда, как у о. Ореханова. Фирсов скорее с симпатией относится к «обновленцам», считая трагедией, а не закономерностью то, что в их деятельности политические идеалы получили перевес над церковными; см. Фирсов (1). 341–342.

<p>271</p>

Балашов. 46–47.

<p>272</p>

См. об этом: Белякова. 64–65, и вообще гл. 2–3 работы Е. В. Беляковой. См. также: Ореханов. 158–159.

<p>273</p>

Мышцын Василий Никанорович (1866–1936), окончил Рязанскую дух. семинарию (1886) и МДА (1890); преподаватель Симбирской и Рязанской семинарии (1890–1894); магистр богословия (1894); доцент МДА по кафедре Священного Писания Ветхого Завета (1894); член Предсоборного присутствия (1906); преподаватель Ярославского Демидовского юридического лицея (1906–1927); доктор богословия (1909); после выхода на пенсию в 1927 г. преподавал на курсах при Педагогическом техникуме в г. Сергиеве. По материалам: Богословский вестник.

<p>274</p>

Мышцын (1). 848.

<p>275</p>

К Собору. 22.

<p>276</p>

Преображенский. 549–550 (Белявский Ф. Н. Монашество и всецерковный Собор // Слово. 1905. 27 мая).