LITMIR.BIZ

      Тут Лев Николаевич нахмурился, выпростал из увесистого кулака палец и зачем-то погрозил своему отражению в блестящей поверхности большого самовара. Потом вымарал «трёх» и надписал сверху «не менее дюжины». И добавил: «Ежели не обратятся – пороть».

      Он призадумался. План выходил хороший, но чересчур насыщенный. Тем боже что ввечеру должен подтянуться из Бирюковки Савва Тимофеевич и придется как пить дать метнуть с ним банчок. А это значило, что нужно давать распоряжения насчет вина и табаку и закуски и много чего ещё. Да и времени оставалось мало. Следовало от чего-то отказаться. На первый взгляд роман казался важнее, но тут встали пред графом как наяву негармоничные, угрюмые мужики и дело решилось. От пункта девять Толстой провёл жирную черту, увенчал ее стрелой и подписал «Триумвират». Потом встал и вышел вон. За графом поднялся и самовар, влекомый силами двух дюжих слуг.

      Лев Николаевич шагнул во двор, освободился от халата, оставшись в чём мать родила, ухватил бадью с ключевой водой и с громким «х-ха!» опрокинул ее на себя. Затем обтерся насухо, облачился в простую рубаху, штаны из сукна и сапоги. Граф обогнул усадьбу посолонь, прошёл под старыми грушами и оказался в укромном дворе, где за столом ждали его члены триумвирата. На столе имелись варёные яйца, картофель, лук, квас и початая бутылка горькой, из чего молото было сделать вывод, что ждали уже некоторое время. При виде хозяина трое мужчин вскочили и разом пожелали Льву Николаевичу здравия, величая его «ваше высокопревосходительство!». Дело было в том, что последнее время в романе шла война, и Толстой требовал армейского антуража.

      Граф оглядел свою тайную гвардию. Ближе всего стоял бывший гувернёр Сен-Том, тощий седой старик с длинным носом и упрямым подбородком. Гувернёру принадлежала большая часть французского текста в романе – граф неплохо изъяснялся и читал на языке Руссо, но писать категорически не любил. Рядом с французом расположился Тихон, бывший крепостной, а ныне учитель в крестьянской школе, человек хитрый и язвительный, мастер до всяческих интриг и неожиданных сюжетных меандров. В дальнем конце стола высился Степан Сагайдаш – знакомец графа по кавказским делам. Сагайдаш и в литературе оставался лихим казаком, любил описывать сражения и воинскую доблесть. Его усилиями литературный вариант сражения под Аустерлицем чуть не закончился безоговорочной победой союзников. Однако Лев Николаевич не дал таланту развернуться. Напомнил Степану про историческую достоверность и сцену переписал.

      Эти трое помогали графу в том, что он именовал словечком «проект».

      – Стало быть, государи мои, диспозиция у нас следующая, – Лев Николаевич взял большую картофелину

Скачать книгу