LITMIR.BIZ

Скачать книгу

круге единой терминологии и определений – не концепции уже, а теории жизни, Пряничников уставал не меньше, чем от неподъемных мыслей о смысле земного бытия. Поэтому в «Мертвой воде»[6] он искал и ценил больше воду живую: анализ русского слова, поиск скрытых смыслов, приобщение к Пушкину, рассказы о поворотных событиях жизни, – все те отступления от главной темы, в которых сквозь маску пережитого прорывалось сохраненное в первозданной чистоте детское любопытство и юношеское стремление узнать, которые только и дают человеку возможность состояться.

      Но, несмотря на все свои сомнения и поднимающееся раздражение от умничающих стариков, перед тем, как впасть от этого в непременную тоску, Прянишников все-таки успевал порадоваться тому, что они есть, – светлые головы в погруженном во мглу обществе. Они есть, и они светят. А значит, непременно появятся и другие огоньки, и возникнет незримая связь между ними, и воссияет, наконец, свет, который даже незрячим поможет увидеть прямой путь промысла.

      «Чумазый может» (2)

      Голова Прянишникова совсем склонилась набок, готовясь задремать, но тут поезд медленно, из последних сил, подтянулся к станции, и, передернувшись напоследок всеми своими вагонами и противно проскрежетав колесами, замер у перрона.

      Это была большая остановка, где менялась локомотивная бригада, состав заправляли водой, и вдоль него проходили рабочие, проверяющие техническую исправность тележек. На всех таких станциях Прянишников выходил и бродил вдоль вагонов, разминая ноги.

      «Сыночки, купите яблочки!» – метрах в пятидесяти от перрона, за железным забором, отделяющим территорию станции от привокзальной площади, почти прильнув к заборным трубам, высоко поднимала красное маломерное ведерко пожилая женщина в видавшем виды шерстяном платье и темном цветастом платке.

      Вся станция была перекрыта заборами, ограждениями и турникетами на вход и выход. Попавший за решетку местный озабоченный народ вместе с пассажирской братией, одетой кто во что горазд, дрейфовал мимо киосков, павильонов и прилавков лицензированных продавцов, торгующих втридорога, и здания вокзала, одна из дверей которого вела в супермаркет, немного сбивающий перронные барыши. Стесненное у путей пространство было относительно свободным только в небольшом внутреннем сквере вокзала, где настроение продать хоть что-нибудь оживлял памятник местному подвижнику. Когда-то он был обласкан советской властью за призыв не ждать милостей от природы, а забирать их у нее, – теперь вот тоже оказался за решеткой.

      Почему-то Прянишникову вспомнился Генка Курепин, которого он пару недель назад, направляясь на юг, увидел на одной из московских станций. Поезд почти плыл вдоль перрона, так что у Прянишникова было достаточно времени разглядеть пожилого мужчину с высоко поднятой головой и прыгающей походкой, тянущего за собой сумку на колесиках. Знакомые жесткие вихры, разлетающиеся во все стороны, большие мясистые уши с торчащими из них седыми волосинками, открытый лоб, упрямство во взгляде, узких ноздрях,

Скачать книгу