Мы – русские! С нами Бог! - Владимир Соловьев

Скачать книгу

именно Сталин, который интуитивно ненавидел и боялся Пушкина, наиболее достоин вопроса Сальери о гении и злодействе. Учитывая существующую сейчас версию, согласно которой именно Сталин отравил Ленина и сам, в свою очередь, пал от рук Берии, история Моцарта в «Маленьких трагедиях» звучит по-другому. Совсем по – другому.

      Кстати, Пушкин в этом смысле вновь оказывается «нашим всем» – пугающее обстоятельство. Дело в том, что в своих произведениях – либо легких и ироничных, либо серьезных и даже мистических, как «Маленькие трагедии», вещь небольшая по объему, но исполненная глубокого смысла и совершенно законченная, – Пушкин описывал архетипы русской души. Именно поэтому мы и говорим с уверенностью, что Пушкин – это наше все. И, как выяснилось, архетипы эти практически не меняются. Это-то и страшно.

      Если вдуматься, то ситуация, подобная восстанию декабристов, которые вывели на площадь солдат, кричавших «за Константина и жену его Конституцию», выглядит смешно. Примерно такие же крики звучали и в 1917 году. Невозможно было объяснить простому солдату, вчерашнему крестьянину, о чем идет речь. Какая конституционная монархия? Какая буржуазная революция? Это все были никому не нужные петербургские словеса, которые могли заинтересовать двадцать с половиной человек. Народ понимал одно: грабь награбленное. Задолго до Фромма и за несколько лет до Фрейда было найдено основное – к сожалению для всех нас – побудительное свойство человеческой души. Это совсем не тяга к любви и отнюдь не только тяга к смерти. Это оказалась тяга к разрушению. Оказалось, что, как потом писали и Фрейд, и Фромм, человек – единственное животное, которое несет угрозу для себе подобных и с радостью себе подобных уничтожает. Большевики очень четко осознали и поняли это. На самом деле они предложили уникальную модель, и вот что интересно: эта модель работала в любом городе, в любой деревне, в любом национальном объединении. Ленину удалось завоевать страну без средств массовой информации, без телевидения, без радио. Он вовсе не был великим оратором, он лишь бросил в народ фразу, которая, как огонь по сухой листве, охватила всю Россию. Фраза очень простая: «Кто был ничем, тот станет всем». Грабь награбленное. У Достоевского было сказано: так что же, если Бога нет, то все позволено? И вдруг стало ясно, что для них Бога действительно нет и действительно все позволено. И это «все» оказалось страшным.

      Веками длившийся раскол российского общества к 1917 году дошел до крайней стадии. В стране существовало несколько типов экономики, несколько видов морали. Так что гражданская война оказалась войной не классов и по большому счету даже не цивилизаций. Все было гораздо глубже. Было ощущение войны разных биологических видов, говорящих на разных языках, живущих в разных экономических условиях. В конечном итоге люди, живущие в деревнях, перестали воспринимать горожан как часть себя, как народ. И наоборот – аристократы видели в крестьянах даже не людей, а просто некую живую субстанцию. Ни те ни другие даже не

Скачать книгу