LITMIR.BIZ

      На весь район было две булочные, обе далеко. Одна возле Белорусского вокзала, на противоположной стороне проспекта, через узкую улицу от Второго часового завода. Вторая, та ещё дальше – на примыкании Скаковой к Ленинградскому проспекту, напротив улицы Расковой, в «ажурном» доме.

      – Куда? – спросил Ванчуков.

      – На пальцах кинем, – усмехнулся Федька.

      Пальцы решили: идти в «ажурный».

      Путь лежал по кривой Скаковой, мимо ольгердовского дома. Олик задрал голову, в двух окнах горел свет; возвращаться в холодный дом совсем не хотелось. Дальше шли мимо пожарной части, мимо всегда пахнущей ванилью и бисквитом кондитерской фабрики, мимо своей школы, кирпичных почти игрушечных пятиэтажек, жёлтого нарядного общежития заочной партийной школы.

      Поначалу молчали. Была зима, снежинки кружились на набегавшем ветру, но так – не сильно. Терпимо, в общем.

      – Слушай, Федь, – спросил Ольгерд, – а вот у тебя… родители твои… они с тобой всегда так?

      – Как? – не понял Фёдор.

      – Ну, так. Вот так… как с человеком?

      – А как ещё? – опять не понял Фёдор. – Я что – собака?

      – Ну, не знаю. Никогда не орут?

      – Не-а… Не было такого.

      Ольгерд вздохнул. Мать на него срывалась часто – орала зло, заполошно. Потом опоминалась, замолкала, днями не разговаривала.

      – Ну а вот если, Федь, ты, допустим… ты неправ… тогда что… как?

      – Тогда они говорят, в чём меня считают неправым.

      – А как говорят?

      – Ну, как обычно. На диван сажают, сами садятся напротив и говорят.