LITMIR.BIZ

      – Показал себя во всей красе, – обратилась она к Дэвиду, как только они оказались на тротуаре, где Джозеф не мог их услышать.

      – Что такое?

      – Нашел, где давить на людей авторитетом.

      – Я как раз собирался расплатиться за бекон, а этот юнец стал меня выпроваживать.

      – Во-первых, он не поганец.

      – Ох, началось.

      – А во-вторых, чем он хамоватый? Он настаивал на соблюдении правил торговли, разве нет?

      От возмущения Люси процитировала его неточно. Дэвид сказал не «поганец». Он сказал «юнец». Это большая разница, но Дэвид не собирался утихомиривать ее гнев. Он был из тех, кто может сказать и «хамоватый», не понимая этимологии этого слова. Ее коробило невежество.

      – Я понятия не имел, что туда с собаками нельзя.

      – По-моему, тебе стоит вернуться и принести извинения.

      Дэвид издал недоверчивый лающий смешок.

      – Еще чего!

      – Я ни на что и не рассчитывала. Просто напомнила, как поступают нормальные люди.

      – Рад был повидаться, Люси. Передам от тебя привет Эмме. Пошли, Сенна. – И начал что-то насвистывать, изображая беззаботность.

      Ей не хотелось заходить в магазин – третий раз кряду – на нервах. Она понимала, что ее гнев несопоставим с масштабами конфликта и что перед встречей с Джозефом нужно хотя бы продумать, с чего начать разговор. У нее было такое чувство, что он не одобряет ее вмешательства, в котором видит нечто запутанное, но не доброжелательное и не здоровое. Неужели она так разгорячилась из-за того, что Дэвид – белый самодовольный тип? Кто заставлял ее вмешиваться? Что она хотела продемонстрировать Джозефу? Что она за него, а не за Дэвида? Зачем ей это надо?