LITMIR.BIZ

Такой книги в шахматной литературе еще не было! Ее автор, превосходный прозаик и поэт Владимир Мощенко (его роман «Блюз для Агнешки» был номинирован на премию «Русский Букер»), долгое время дружил с Сало Флором – знаменитым чешско-советским гроссмейстером, претендентом на звание чемпиона мира. Все эти годы Сало Михайлович поверял ему тайны своей внешне благополучной, но исполненной внутренней драмы жизни – жизни беженца, лишенного родины и вынужденного играть по чужим правилам. Из этих откровенных бесед и родилась книга «Горький чешский шоколад». «Конечно, я сознаю, – пишет автор, – что очень многое не попало в нее, а кое-что, возможно, выглядит спорно. Но тянуть дальше было нельзя. Время не дает права на молчание». Книга содержит также лучшие образцы богатейшего комбинационного творчества Флора (в основном с его собственными примечаниями), что делает ее прекрасным учебником по тактике.

Подробнее

Новый роман Владимира Мощенко о том времени, когда поэты были Поэтами, когда Грузия была нам ближе, чем Париж или Берлин, когда дружба между русскими и грузинскими поэтами (главным апологетом которой был Борис Леонидович Пастернак. – Ред. ), была не побочным симптомом жизни, но правилом ея. Славная эпоха с, как водится, не веселым концом… Далее, цитата Евгения Евтушенко (о Мощенко, о «славной эпохе», о Поэзии): «Однажды (кстати, отрекомендовал нас друг другу в Тбилиси ещё в 1959-м Александр Межиров) этот интеллектуальный незнакомец ошеломляюще предстал передо мной в милицейских погонах. Тогда я ещё не знал, что он выпускник и Высших академических курсов МВД, и Высшей партийной школы, а тут уже и до советского Джеймса Бонда недалеко. Никак я не мог осознать, что под погонами одного человека может соединиться столько благоговейностей – к любви, к поэзии, к музыке, к шахматам, к Грузии, к Венгрии, к христианству и, что очень важно, к человеческим дружбам. Ведь чем-чем, а стихами не обманешь. Ну, матушка Россия, чем ещё ты меня будешь удивлять?! Может быть, первый раз я увидел воистину пушкинского русского человека, способного соединить в душе разнообразие стольких одновременных влюбленностей, хотя многих моих современников и на одну-то влюблённость в кого-нибудь или хотя бы во что-нибудь не хватало. Думаю, каждый из нас может взять в дорогу жизни слова Владимира Мощенко: «Вот и мороз меня обжёг. И в змейку свившийся снежок, и хрупкий лист позавчерашний… А что со мною будет впредь и научусь ли вдаль смотреть хоть чуть умней, хоть чуть бесстрашней?»

Подробнее