Аннотация

«…Это была длинная мелодия, поэтому еще несколько минут в гостиной царила темень. Один раз кто-то, сопя, прошел совсем близко от меня, но так как я сидела на полу, меня не нашел. Наконец музыка кончилась, и вскоре в комнате загорелся свет. То, что мы увидели, напоминало скорее кадр из фильма ужасов, чем праздничную реальность. На полу, почти посредине комнаты, лицом вниз лежала Галина. Ее черные волосы веером разметались по ковру, руки вдоль тела, одна из них неестественно вывернута. На красной шерсти жакета расплывалось пятно темно-алого цвета – цвета крови. В центре этого кровавого пятна торчала рукоятка ножа. Того самого ножа, которым Слава-повар резал гуся. Никто не издал ни звука, я видела, как Авдеева поднесла ладонь ко рту, словно загоняя назад крик, готовый вырваться из ее груди. В этот момент дверь в гостиную распахнулась, и Антон бодрым голосом произнес: – Шампанское заказывали?…»

Аннотация

«…Ровно через полчаса после Катькиного звонка я стояла перед дверью ее квартиры в предвкушении сытного и вкусного обеда (Катька превосходно готовила) и чего-то «интересненького», как она выразилась. Только вот дверь она мне открывать не торопилась. Надавив на кнопку звонка еще раз, я в задумчивости опустила руку на дверную ручку. Дверь под нажимом руки подалась, и моему взору предстала ужасная картина: в прихожей ярко горела люстра, освещая чисто вымытый пол, на котором лежала Катька. Почти в самом центре груди торчала рукоятка ножа. Крови было немного, наверное, потому, что убийца не вынул нож, а оставил его в теле…»

Аннотация

«…Мужчина шел достаточно быстрой и целеустремленной походкой, и догнать его сразу не получилось. Вечер еще не разгулялся, и народу на улице было мало. Если уж быть совсем точной, то, кроме нас с Маринкой и убегающего от нас мужчины, больше никого не было. Мужчина, обогнав нас на десятка два метров, свернул направо в узенькую пустую улочку, идущую вниз к Волге. Мы поспешили к тому же повороту, и тут справа от нас из проулка вдруг на полной скорости с ревом выскочил мотоциклист в дурацкой каске с рогами. Мы с Маринкой взвизгнули и прижались к шершавой стене дома. Обдав нас выхлопной вонью, мотоциклист помчался по дороге, а из проулка раздался женский крик: – Помогите!…»

Аннотация

«…Мой вопрос почему-то развеселил следователя. Он опять улыбнулся и небрежно заметил: – Пока вас никто ни в чем не обвиняет. Просто предварительная беседа. Мне не хотелось вызывать вас на допрос, тем более что делом этим займется, скорее всего, прокуратура. Но, поскольку все произошло на нашем участке… Как уже говорилось, я рассчитывала на резонанс. Но чтобы собачьим вопросом занялась прокуратура – этого я никак не ожидала. Здесь было что-то не то. – Объясните толком, что вас интересует! – сердито сказала я. – Что это значит – пока не обвиняет? И при чем здесь прокуратура? Опять последовал изучающий взгляд сквозь пижонские очки, и Полянский не очень охотно, но веско произнес: – Девятого июля, в промежутке между часом ночи и шестью утра, известный вам Гаврилов Дмитрий Анатольевич был убит. Невольно я открыла рот и с ужасом уставилась на невозмутимого Полянского…»

Аннотация

«…Сцену, развернувшуюся перед нами, в принципе можно было предвидеть, хотя я думала, что будет хуже. Мы влетели сюда молча, и нас заметила только рыжая девица – любительница менять кавалеров через каждый танец и после каждого бокала. Она-то заметила, да только сказать ничего не смогла, потому что потерявший терпение полубандит, прижав ее к стене, крепко сжал ей горло и достаточно вежливо объяснял, как она ему надоела: – …Или ты прекращаешь свои фокусы и ведешь себя нормально, сука крашеная, или я тебя прямо сейчас и кончаю. Ты меня уже достала! – выдавил он из себя и для верности крепче сжал свои здоровенные пальцы. Глазки у девочки увеличились до объема блюдечек, она хлопнула ротиком, и тут подскочила я. – А ну, отпусти ее, сволочь! – крикнула я, ударив парня кулаком по затылку, и тут же охнула от боли: то ли затылок у него оказался окаменевшим, то ли мои руки слишком слабыми. Скорее всего первое, но спорить не буду. – Что такое? – парень повернулся на мой голос, а Фима, не сказав ни одной из своих заранее заготовленных речуг, просто и действенно врезал парнише коленкой в промежность. Никогда бы не подумала, что Фима способен на такие подвиги…»

Аннотация

«…Кислицына я увидела практически сразу. Он подходил к площади перед рынком со стороны цирка. В своей обычной маскировочной форме, то есть в пальто, шляпе и очках. В руках Кислицын держал потрепанный кожаный портфель. Мне кажется, он заметил меня, но ничем не выдал этого, что служило косвенным доказательством серьезности происходящего. Кислицын остановился около первого лотка с детскими игрушками, вынул из кармана пачку сигарет и осмотрелся. Он все делал не торопясь и, кажется, даже намеренно гораздо медленнее, чем следовало бы. Держа в руках фотоаппарат, я почувствовала, что меня всю мелко потрясывает. Волнение усиливалось. Кислицын закурил и, убрав зажигалку в карман, поправил на голове шляпу. Как вчера мы с ним условились, это было сигналом, что корреспондент появился…»

Аннотация

«…из коридорчика, ведущего к туалету, выбежала одна из девиц, которые подпирали стену. – Ой, блин, убили, убили, – заголосила она истошным голосом, показывая в сторону туалетов, – Настюху убили. – Ленка, – детина в камуфляжной форме оторвался от газеты, – кончай орать. – Настю Белову убили, – сказала девица на полтона ниже и приложила ладонь ко рту. – Хватит пургу нести, – недоверчиво сказал охранник, но на всякий случай схватился за дубинку, висевшую на поясе. Наверное, любопытство родилось раньше меня. Оставив Шилкина у гардероба, я двинулась следом за охранником, на ходу снимая с плеча «Никон». Миновав туалет, мы очутились в небольшом закутке, где была лестница, ведущая наверх. На каменном полу лежала девушка лет двадцати, а может, моложе: толстый слой косметики не позволял определить точный возраст…»

Аннотация

«…Негромко хлопнула входная дверь. Удивленный Инкин возглас, потом три сухих щелчка. Я расслышала их, несмотря на игравшую музыку. Едва успев натянуть то, что следовало, я вылетела из туалета. Дверь в квартиру была распахнута. Чуя неладное, я вбежала в гостиную. Инка лежала на полу, хватая ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег. Только у рыбы кровь не такая красная или вообще не красная, не знаю. У Инки же на груди, там, где ее гладкое тело было прикрыто халатиком, образовалось и продолжало набухать сочно-алое влажное пятно. Я метнулась к телефону. – Срочно, – крикнула я в трубку, назвав Инкину фамилию, – огнестрельное ранение…»

Аннотация

«…В последнее время достаточно спокойное прозябание Тарасова вдруг было нарушено, если так можно сказать, – но нам, газетчикам, наверное, можно, – целым рядом однотипных и наглых преступлений. Группа из двух или, по другим данным, из трех человек совершала наглые по своей прямоте и брутальности ограбления обменных пунктов валюты. Все совершалось просто, как в приснопамятных девяностых годах, или примерно так, как показывают нам по телевизору в домотканых боевичках средней паршивости. Молодой человек заурядной наружности подходил к обменному пункту, наклонялся над окошечком, показывал девушке-оператору пистолет и, не спуская с нее взгляда, выгребал с помощью все той же девушки всю наличность. В описании преступников, – а не следует забывать, что описание давали напуганные женщины, – фигурировали в качестве особых примет такие безусловные и запоминающиеся факты, как «бешеный взгляд», «бандитская рожа», и более общая характеристика, выражаемая термином «сволочь-гад». Последнее наблюдение было, конечно же, самым ценным и содержательным…»

Аннотация

«…Капитан, с облегчением вздыхая, поспешно увлек меня в подъезд. – Вот ведь настырная… – пробурчал он. – Идемте, идемте, это ненадолго. Нам на третий этаж. – А… э… – растерянно помекала я для приличия, хотя ноженьки сами несли меня наверх, едва не опережая капитана. Нечасто приходится нам, журналистам, добираться до места происшествия с таким комфортом. – Ничего не трогайте, – предупредил меня капитан. – Ваша задача – просто смотреть, а потом вы распишетесь в протоколе осмотра места происшествия, тем самым подтвердив, что присутствовали при всех совершаемых нами действиях. – А что случилось-то? – Парня этого убили. Вам плохо не будет? Я храбро помотала головой…»