ТОП просматриваемых книг сайта:
Юность в Железнодольске. Николай Воронов
Читать онлайн.Название Юность в Железнодольске
Год выпуска 1972
isbn 978-5-4484-8705-7
Автор произведения Николай Воронов
Жанр Советская литература
Серия Урал-батюшка
Издательство ВЕЧЕ
– Дело добровольное, дядя Кидяев. Спасибо вам.
У Пашки был лотерейный билет, по которому он мечтал выиграть путевку на кругосветное путешествие. Он стал нам навязывать этот билет, но мы отказались: уж слишком Пашке хотелось обогнуть шарик.
По соседству с Кукурузиными жила семья голубоглазых татар Галеевых, недавно приехавших в Железнодольск откуда-то из казанской деревни. Галеев-старший кое-как говорил по-русски, его жена и дети знали только татарский язык. Галеев был уборщиком окалины на блюминге. Когда стальной слиток катится по рольгангу, когда его обжимают в могучих зеркальных валках и когда он, сильно потощав и вытянувшись, летит дальше по рольгангу, тогда с него осыпается хрупкая сизо-серая окалина; ее-то и выгребает из-под рольгангов и валков молчаливый, жилистый Галеев. Как раз он работал на блюминге, и мы с Костей растерялись, не зная, как объяснить Галеевым, зачем явились. Но я вспомнил, что нашим толмачом может быть Хасан Туфатуллин, и сходил за ним.
Как выяснилось, никто из Галеевых: и мать, и ребятишки – самой старшей из них по имени Зяйняп было одиннадцать лет – ничего не слыхали об Испании. Ради доступности Костя называл испанцев цыганами. Не надеясь, что его поймут, не стал говорить о республиканцах, интернациональных бригадах и фалангистах, лишь сказал, что в Испании идет гражданская война между красными и белыми и что деньги мы собираем для помощи детям красных. После того как Хасан, вероятно, делая от себя длинные добавления, втолковал Галеевым то, о чем говорил Костя, они пришли в замешательство, а потом наклонили лица и стояли не двигаясь, либо в недоумении, либо в стыде.
Немного погодя Зяйняп почему-то обрадовалась и быстро достала из сундука платье с оборками, к подолу которого были пришиты серебряные монеты. Ее мать взяла большой хлебный нож и начала им срезать монеты. Она высыпала монеты мне в горсть. Возле ободка в каждой монете чернела дырочка. В магазинах пробитые металлические деньги не ходили, зато на базаре их покупали в драку башкирцы, торгующие круглыми комками сливочного масла, твердыми шарами крута и румчука. Все серебро было советское, отчеканенное в 1924 году, кроме полтинника, царского, с оттиском лица Николая Второго. Полтинник, по совету Кости, я возвратил Зяйняп, и она торопливо спрятала его в карман передника.
Нас с Костей тронула сознательность маленькой Зяйняп и щедрость ее какой-то бессловесной до немоты матери. Мы торжественно отдали Галеевым салют, подняв ладони к «испанкам». Галеевы застеснялись, и только самый крохотный из них, бритоголовый Халит, отсалютовал нам, сверкая проказливыми глазенками.
Из мальчишек нашего барака, не исключая Кости и меня, больше всех следил за событиями в Испании десятилетний Вадька Мельчаев. Он был настолько бесстрашен, что брала оторопь от его бесстрашия. Он не боялся лягачих лошадей с конного двора, цепных собак, бандитов, буйных пьяниц, заводских механизмов, грозы, половодья.
Вадька бегал на войну, однако ему не везло: ловили и возвращали