Скачать книгу

каши дать?

      – А?

      – Хочешь, я тебе сейчас дам овсянки?

      – В аду не едят.

      – Что?

      – В аду никто не ест!

      – Но Герра!

      – Я не Герра!

      – Хербьёрг!

      – Меня зовут Блоумэй!

      – Блоумэй, родная, вот тебе овсянка. Давай, я тебе помогу?

      – Мне никто не может помочь!

      – Сама будешь есть? Тебе надо поесть.

      – Кто так решил?

      – Всем надо есть.

      – Ты мне это просто навязываешь, чтоб я потом срала. Ты хочешь, чтоб я срала. Чтоб тебе было, чем заняться; подмывать меня – вот что ты хочешь. А я не хочу, чтоб мне хотелось срать. Я в жизни достаточно посрала!

      После такой тирады я едва жива – так запыхалась.

      – Но Герра…

      – Блоумэй! Blumeninsel! Das Blumeninsel im breiten Fjord. Das bin ich[16].

      – Ты же знаешь, я по-немецки не понимаю.

      – Да ты вообще ничего не понимаешь!

      Она смотрит на меня – кошачье-шипящую старуху, морщинистого зверя в пористом парике – и ненадолго замолкает с тарелкой каши в руках, словно воплощенная глупость с бровями. Я заслуживала лучшего. Черт возьми, я заслуживала гораздо лучшего! Я-то думала, мне, по крайней мере, предстоит умирать в собственной кровати, даже, как говорится, «в кругу семьи». Но мои мальчики, судя по всему, знать не знают, что сейчас со мной – одевают меня или вскрывают. Они, судя по всему, не соображают, что для того чтобы они родились, была нужна мать, в количестве 1 шт. Сами собой они бы не появились. Нет, нужна была именно мать, с гладким лоном и лохматой промежностью, чтобы вытолкнуть эту мелюзгу из узкого прохода к свету. Чти отца своего и мать, как сказано где-то, только кто помнит такие цитаты в наш компьютерный век? Я не слышала никаких вестей ни от них самих, ни от их бюстовенчанных супруг целых три года, хотя, конечно, у меня есть свои способы следить за ними.

      – А может, ты не голодная?

      – No estoy cinco años.

      – Что?

      – Мне не пять лет.

      – А давай, я заберу у тебя ноутбук, и ты сама поешь на откидном столике?

      – На стойке?

      – На столике. В больнице это называется «откидной столик».

      – Не надо мне про больницы. Я пока не в больнице.

      – Да-да, знаю, – говорит она и поднимает изголовье кровати выше, хотя я ее об этом не просила, поправляет подушку, поднимает одеяло и тут натыкается на мою гранату-яйцо. А я-то, разиня, совсем забыла ее убрать! Она вынимает ее из-под одеяла. Я бы сейчас покраснела, если бы уже давно не разучилась краснеть.

      – Что это? – спрашивает она.

      – Это? Ну, это… Это, в общем, так называемый «охлаждающий шар», сохранился с тех пор, как я давным-давно лежала в больнице.

      – Да-а?

      Она поверила этому – наивная девушка! Она убирает эту вещь в ящик ночного столика, словно медлительный бутафор – реквизит. Я опять прихожу в себя:

      – Надо тебе с кем-нибудь переспать. А то так и будешь перезрелой девой.

      – Да знаю. Ты мне уже говорила.

      – Мама

Скачать книгу


<p>16</p>

Цветочный остров! Цветочный остров в широком фьорде! Вот я кто! (Нем.) Исландский топоним «Брейдафьорд» означает «Широкий фьорд».