Карта родины - Петр Вайль

Скачать книгу

наруши врага-обольстителя.

      …С той поры занемог Ленин-батюшка, через средствие невидимое, что назвал холоп лучевой волной, незаметною. Заболел отец, на постель прилег, и закрылись глаза его ясные. Но не умер он, не пропал навек…

      Лучевая волна промахнулася. Головы его не затронула. Только с ноженек пригнела к земле да и дыхание призамедлила. Ленин жив лежит на Москве-реке, под кремлевской стеной белокаменной. И когда на заводе винтик спортится или, скажем, у нас земля сушится, поднимает он свою голову и идет на завод, винтик клепает, а к полям сухим гонит облако. Он по проволоке иногда кричит, меж людьми появляется. Часто слышат его съезды партии, обездоленный трудовой народ. Только видеть его не под силу нам. Лучевая волна незаметная закрывает его от лица людей.

      Пишут, что собрано фольклористами: про аглицкий заговор – под Иваново-Вознесенском, другие – на Владимирщине, в Сибири, под Вяткой. При этом уши московских сочинителей-интеллигентов торчат отовсюду: из-за чуждой «лучевой волны», литературного «холопа», рафинированного остроумия «по проволоке иногда кричит» – видна работа, хоть с небрежностями, но основательная и целенаправленная.

      Проще с Востоком. Так Гоцци помещал сюжет в Самарканд с ханом Узбеком, а Кальдерон – в Московию с герцогом Астольфо, потому что в таких местах с неслыханными законами и нравами можно не мотивировать любую небывальщину сюжета. Так получалась и узбекская песня:

      Ленин сверг насилие и гнет,

      Ленин сам бедняк, но родился он

      От месяца и звезды и от них получил силу,

      И сделал доброе дело…

      У него правая рука по локоть была золотой.

      А в жилах его тек огонь…

      Когда в него стреляла женщина, тогда собака,

      Лизнув его кровь, упала мертвой,

      А он не умер… Почему?

      Огонь его жил сжег, испепелил яд.

      Родной город все же непременно говорит нечто о человеке, даже о таком недоступном. Дело, конечно, не в комнате Володи, запылесосенной до полного исчезновения жизни. Вот оно где происходит – то, что обещано большим плакатом в вестибюле ульяновской гостиницы «Венец»: «Централизованное пылеудаление»! А то сразу не понять – насколько централизованное, каков масштаб: района, области, страны?

      Пылинки сняты повсюду – с нот «Аскольдовой могилы» и «Гуселек» на рояле в гостиной, с процеженного книжного набора (Тургенев, «Тарас Бульба», «Спартак») у кровати, с сусальных отношений с братом (хотя, по свидетельству Анны Ильиничны, Саша отзывался о Володе: «Несомненно, человек очень способный, но мы с ним не сходимся»).

      Музейные работники рассказывают, о чем нынче спрашивают чаще всего – разумеется, о национальности, понизив голос. Еще про Инессу Арманд, с которой проще: можно доверительно признаться, что было, было чувство, превышающее нормы партийного братства, но исключительно целомудренное, и, боже упаси, никаких детей. «А как Надежда Константиновна на это? – Да они все дружили, втроем, в Швейцарии

Скачать книгу