Дневник художницы. Светлана Августинчик. 2008—2019 годы - АСВ

Скачать книгу

обзавестись другом. Он назвался рабочим и, похлопав по карману, сказал, что денег много (идем в ЦУМ, купим тебе обновки, комбинацию…). Я, конечно, в ЦУМ не пошла, к чужим деньгам интереса не проявила. Мама мне говорила, что деньги любят только мещане. «Мещане» было ругательством у нас в доме. И не то, чтобы советская идейная идеология торжествовала, а что-то еще – на особицу. И книг было немного, но мы не были мещанами, и это внушалось. Отчим был парторгом (КПСС), только дурачок мог согласиться на пост парторга в 70-е годы: зряшная трата жизни, по-моему, – сидеть на собраниях, готовить доклады и болтать непонятные, длинные фразы на партийном, сектантском языке, так непохожем на язык Пушкина и Мандельштама…

      Мне 13, еще с прошлого года, я влюблена в школьника, на три года старше меня, Женю Горенбурга (он, конечно же, не знает). Он учится в одном классе с будущим режиссёром – Алексеем Балабановым. Красив Женя черными кудрями, живыми глазами и круглым лицом. И тем что он старшеклассник.

      С подачи отчима стали расселять наш дом, чтобы отдать его под офисы «Цветметавтоматики» – и отчим же возглавил «расселяющую» комиссию, у него были адреса жилфонда и право распределять его среди соседей. Расселять всех жильцов нашего дома по коммуналкам и квартирам – задача трудная и неблагодарная, почти самоубийственная, потому что квартир на 32 семьи было выделено всего две. Две трёх-комнатные квартиры. И одну отчим выдал нам. Доказал, что мать не зря его выбрала как мужчину, вышла за него замуж (факт свадьбы я не помню, может, ее не было вообще?). Если и была, то без моего присутствия, и – по словам принца Датского – башмаки не сносила еще, в которых шла за гробом… Нет, мать не ходила за гробом прежнего своего мужа и в Егоршино не ездила. Жестоко. Жестоко. Вот, работа, декрет, потом малой ребенок на руках, тесно, я мешаю… Короче, вот тогдашняя жизнь: всего в обрез, дефицит всего и всего, везде очереди, продуктов не хватает, везде туго. И меня дома ругают, ругают. Все люди вокруг орут и ссорятся, дерутся, пьют. Только в деревне Мосино – у бабушки Аги – было не так.

      В 12 лет я подружилась с Еленой Дмитриевной, учителем биологии, и записалась в зоокружок. Она ожидала меня на пересдачу материала в своем кабинете – с чучелами и растениями, – перед самым Новым годом. И я пришла к ней прямиком со школьного маскарада в костюме индейца, с перьями в голове и бахромой на штанинах, в боевой раскраске. Она спросила, кто мои мама и папа, я сказала, что папа умер, что папы нет. Тут я получила хорошую оценку и покровительство хорошей женщины! В зоокружке я кормила животных и таскала белую крысу на плече по всей школе, доставая ее на время переменки из клетки. На уроках Елены Дмитриевны мне и отвечать особо не надо было, за первые 2 предложения она уже ставила мне отметку и говорила «садись, хорошо». Я учила предмет, потому что ее дружеское отношение меня обязывало! Царствие ей, Елене Дмитриевне, небесное, она умерла вскоре после того,

Скачать книгу