Воспоминания. Мемуарные очерки. Том 1 - Фаддей Булгарин Россия в мемуарах

Скачать книгу

не удачно! Мы живем посреди современных свидетелей, и к следующим томам моих «Воспоминаний» я приложу снимки с писем ко мне многих знаменитостей для доказательства, в каких я находился с ними сношениях139. Предварительно скажу, что я никогда не хвастал ничьею дружбой и никакими связями, никогда этим не гордился и не буду хвастать и гордиться. Никогда в жизни я ничего не искал, никому и никогда не навязывался, не обивал ничьих порогов и не задыхался в атмосфере передних. Почитаю себя счастливым и радуюсь в глубине души, что многие значительные люди оказывали и оказывают ко мне благосклонное внимание, и за это питаю к ним искреннюю, сердечную благодарность; но чтоб я хвастал или гордился знакомством или связью с каким-нибудь, хотя самым даровитым, русским писателем, этого не бывало и не будет! В столкновении и в связи я был со всеми ими как литератор и журналист, но в дружбе был только с двумя, и то не как с литераторами, а как с людьми, – именно: с покойным А. С. Грибоедовым, бессмертным творцом «Горя от ума», и с Н. И. Гречем140. Я столько же любил бы и уважал их, если б они вовсе не были писателями. Талант без сердца – машина! Дружбою с покойным И. А. Крыловым я не хвастал, потому что никогда даже не искал этой дружбы, а был с ним хорошо знаком и прежде часто видывал его. Как журналисту, не принадлежащему ни к какой партии, мне даже невозможно было искать дружбы литераторов, а что многим из них я был нужен, это не подлежит ни малейшему сомнению и ясно по ходу дела. Были литераторы, искренно мне преданные, но они уже в могиле… и я не трону их и не вспомню о их ко мне приверженности! Есть, может быть, и теперь литераторы, которые знают меня… и я больше не требую. Но чтоб я хвастал дружбою Крылова, Пушкина или кого бы то ни было!!! Ах, боже мой, как вы мало знаете меня, любезные мои дон Базилии, если в самом деле верите этому, а не выдумываете! Я горжусь только одним в свете, а именно моими врагами. Если б они не были моими литературными врагами, я бы умер от чахотки или сошел с ума!

      Итак, почтенные мои читатели, верьте мне, что все сказанное в моих «Воспоминаниях» – сущая истина. Никто еще не уличил меня во лжи141, и я ненавижу ложь, как чуму, а лжецов избегаю, как зачумленных. Всему, о чем я говорю в «Воспоминаниях», есть живые свидетели, мои современники, совоспитанники и сослуживцы, или есть документы. Пусть современники уличат меня во лжи! Ошибиться я мог в числах, в именах, в порядке происшествий, потому что пишу не из книг, а из памяти, – но в существе все правда. Где нельзя сказать правды, там я молчу, но не лгу142. В том, близок ли я был к некоторым знаменитостям, представлю письменные доказательства или сошлюсь на живых свидетелей.

      Но я вам еще не отвечал, почему я издаю мои «Воспоминания» при жизни…

      Ведь это только отрывки!..

      При воспоминании прошлого кажется мне, будто жизнь моя расширяется и увеличивается и будто я молодею! Нынешнее единообразие жизни исчезает – и я смешиваюсь с оживленными событиями прошлого времени, вижу пред собою людей замечательных или

Скачать книгу

<p>139</p>

Булгарин не сдержал своего обещания, потому что «Воспоминания» не были доведены до периода его литературной деятельности и знакомства со «знаменитостями». В статье, посвященной выходу «Воспоминаний» (Северная пчела. 1845. № 277. 8 дек.), он писал, что, в отличие от журнальной публикации, «в отдельно напечатанных экземплярах есть и будут особые пояснения и приложения. Если в первой части они не важны, относясь более к лицу автора, для характеристики эпохи, то в следующих частях эти приложения будут иметь особое достоинство, потому что будут состоять из снимков с почерка замечательных людей, редких сочинений и кратких биографических очерков». Булгарин состоял в переписке со многими известными людьми своей эпохи, однако его архив, находившийся в Карлове, не сохранился. В 1870–1900‐е гг. журналы «Русский архив», «Русская старина» и «Наша старина» публиковали документы (в том числе и письма) из архива Булгарина, предоставленные его сыновьями Болеславом и Владиславом. Среди корреспондентов Булгарина – литераторы, ученые, деятели искусства, государственные лица; сохранились частично опубликованные письма Г. С. Батенькова, А. А., Н. А. и П. А. Бестужевых, Д. В. Веневитинова, Н. И. Греча, А. С. Грибоедова, В. А. Жуковского, М. Н. Загоскина, В. Р. Зотова, П. А. и П. П. Каратыгиных, А. И. Михайловского-Данилевского, А. Мицкевича, А. Н. Оленина, Н. А. Полевого, К. Ф. Рылеева, О. И. Сенковского, В. А. Ушакова, А. С. Хомякова и многих других.

<p>140</p>

Об отношениях Булгарина с Н. И. Гречем и А. С. Грибоедовым см. во включенных в настоящее издание воспоминаниях Булгарина о них и комментариях к ним.

<p>141</p>

Упреки разного рода были обычной полемической практикой, направленной против Булгарина: ложью назвали исторические и географические неточности и ошибки булгаринских изданий, обвиняли его также в необозначенных заимствованиях. Первым подобные обвинения предъявил «Московский телеграф», указав на использование работы Шлегеля «Лекции о драматическом искусстве и литературе» в статье «Междудействие, или Разговор в театре о драматическом искусстве», помещенной в «Русской Талии» с подписью А. Ф. (то есть Архип Фаддеев) без ссылки на источник (см.: —стъ —въ [Перцов Э. П.] Письмо к издателю «Московского телеграфа» // Московский телеграф. 1825. № 3. Раздел «Антикритика». С. 1–13; об обстоятельствах создания статьи см.: Гиллельсон М. И. П. А. Вяземский: Жизнь и творчество. Л., 1969. С. 131–132). Этой статьей, завершавшейся цитатой из Крылова, любимого Булгариным («Улика налицо и запираться поздно!»), «Телеграф» открыл кампанию, направленную на дискредитацию Булгарина. Для антикритик, главным объектом которых был Булгарин, Полевой отвел в своем журнале особый отдел в виде прибавлений (Московский телеграф. 1825. № 4, 13, 14); в серии фельетонов «Матюша-журналоучка, или Ученье свет, а неученье тьма», подписанных Я. Сидоренко, к прежним обвинениям Булгарина в плагиате он добавил указание на заимствования для «Воспоминаний из Испании» из «Истории войны испанской и португальской» Альфонса де Бошана и привел примеры многочисленных нелепостей и ошибок, допущенных Булгариным (Там же. № 15. Прибавление. С. 311–324; № 22. Особенное прибавление. С. 1–32). Те же примеры ошибок булгаринских изданий повторил со ссылками на «Московский телеграф» в своей не пропущенной цензурой статье, посвященной воспоминаниям Булгарина, В. Г. Белинский (Белинский В. Г. Полн. собр. соч.: В 13 т. М., 1955. Т. 9. С. 616–619).

На страницах «Московского телеграфа» в статье П. М. Строева булгаринскому изданию были предъявлены упреки в подделке «Записок Гримовского» на том основании, что журнал не указал, где находится оригинал исторического источника, стиль документа «несообразен с духом времени», а «некоторые места речей прямо списаны с других современных источников» (С[троев] П. Несколько слов о статье, помещенной в № 21 «Северного архива» // Московский телеграф. 1825. № 14. Отд. IV. С. 204–206). Речь шла о публикации в «Северном архиве» статьи под названием «Записки о делах Московских, веденные с 1598 года Гримовским и представленные Сигизмунду III, королю польскому», сопровождавшейся примечанием Булгарина: «Сия статья найдена в Варшаве одним русским путешественником и переведена им с латинского языка. Мы обязаны почтенному А. М. Спиридову за сообщение оной в наш журнал, но, не видав подлинника, не ручаемся в достоверности исторической» (Северный архив. 1825. № 21. С. 1–51); статья положила начало ряду изданий разных вариантов этого текста и многолетнему обсуждению вопроса о его подлинности (см.: Козлов В. П. Тайны фальсификации. М., 1996. С. 133–154). Современный историк полагает, что «Записки Гримовского» были созданы между 1808 и 1822 гг. (Там же. С. 153).

<p>142</p>

Этот принцип – следствие длительного опыта работы Булгарина в условиях цензуры. В письмах к Р. М. Зотову, театральному критику «Северной пчелы», он советует придерживаться этого правила и разъясняет способы его реализации. Так, в письме от 2 июня 1845 г. Булгарин пишет: «За что ж нам воевать с [А. М.] Гедеоновым? (директором императорских театров. – Н. А.) – Если нельзя порицать – скажите – о таком-то или такой-то: умалчиваем. Принудить хвалить он не может – а молчать не запретит – а до распоряжений дирекции – я вам давно говорил – мне приказано не касаться именем Государя. <…> Да и зачем нам трогать дирекцию? Наше дело пиеса и игра актеров. Мы не переделаем Гедеонова!» (Письма Булгарина к Р. М. Зотову // Рейтблат А. И. Фаддей Булгарин: идеолог, журналист, консультант секретной полиции. С. 318, см. также: С. 298–299, 307, 310).