LITMIR.BIZ

Скачать книгу

задеть? То перепишет их номера себе в записную книжку, то заберет эти отношения, как драгоценность, и пойдет к бухгалтеру за советом, а в конце концов, начинает трогательно бухгалтера просить:

      – Будьте любезны, Кирилл Мефодиевич, возьмите их к себе: у вас и папки есть, и все приспособления для них, – вы привычны с ними, – ну, а что я с ними буду делать?

      – Но Рафаил Михайлович, ведь они адресованы в ваш отдел и по ним надо выполнять задания! – резонно отвечает Кирилл Мефодиевич.

      – Н-да, но они могут затеряться…

      В общем, целая мука т. Вайнблуту, пока он найдет-таки доброго человека, что возьмет отношения, понесет в правление на резолюцию, устно передаст т. Вайнблуту сущность резолюций, а отношения где-нибудь сохранит. Устных же резолюций Рафаил Михайлович не боялся, ибо они затеряться не могли – это не бумага, – исполняя точно и аккуратно, что в устной резолюции было сказано.

      Уже перед самым отъездом поезда в церковь на венчание, приехали еще два агронома из своих районов, т. Дзюбик и т. Ковтиш. Им даже не пришлось вылезти из саней: они погнали своих потных лошадей за поездом, стараясь не отстать. Эти два агронома были люди молодые, товарищи Петра Степановича по институту, и служили первый год. Но они подавали надежды, были оба со способностями, беспартийные, но чудесные люди. Т. Ковтиш, Орест Евтихиевич, в первый же год начал расти в брюхе, как будто бы оно и ожидало своего времени, когда Орест Евтихиевич поступит на должность, чтобы начать свою карьеру. Об Оресте Евтихиевиче мы здесь распространяться не будем, может быть, мы еще с ним встретимся. А вот о т. Дзюбике надо несколько слов сказать, ибо на встречу с ним у нас нет надежд: он умрет от туберкулеза весной. Мы бы и о нем не писали, но надо же отметить человека где-нибудь, что он существовал, тем более, что никто даже не догадается написать некролог. Так вот, значит: т. Дзюбик окончил институт и отличался оригинальностью речи: у него в разговоре слово как бы догоняло и даже перегоняло следующее слово, что делало речь т. Дзюбика сбивчивой, мало понятной и часто малосодержательной, хотя говоривший всякий раз старался провести существенную мысль. Ну, да нечего нам долго останавливаться на т. Дзюбике, – все равно он умрет весной и не успеет в нашем произведении занять надлежащего места, как не успели пожить на этом свете.

      Что это был за поезд! Нет, Иван Григорьевич прав, не признавая брак без венчания! На самом деле: нельзя же так незаметно жениться и выходить замуж, выходить замуж и жениться, как этого хотят коммунисты! Пойдешь в загс, запишешься, распишешься, дадут бумажонку – и дело в шляпе. Ну, конечно же, это чепуха… несолидно даже. То ли дело: на Иване Григорьевиче надет твидовый темно-синий костюм, пальто, шарф, гамаши новые и серая каракулевая шапка; он сидит чертом на санях, военная косточка, а лошади прут, прут, выбрасывая из-под копыт клочья снега. Зина немножко раньше уехала и другой дорогой, чтобы карачовцы не подумали, что жених и невеста едут с одного двора. На Зине – фата, белое платье,

Скачать книгу