LITMIR.BIZ

      Машина все ближе и ближе к городу, Максим выжимает 180 в час, а я почувствовала, что глаза мои слипаются окончательно. Медведь, Крым, Голливуд, Абалакский монастырь, село Покровское за пять тысяч и в другой раз. Перегруз. Последнее, что я спросила у моего водителя:

      – Максим, вы точно не уснете?

      – Я не усну, – снисходительно заверил он, обернувшись в мою сторону и зафиксировав на миг острый взгляд слегка раскосых глаз, – да и вам лучше продержаться. Почти приехали. – Эти слова прозвучали размыто, нечетко, как часть сновидения. И во сне мне снился мой папа. Наверное, родители Максима родились в тех же краях, что и он, выговор одинаковый. Чистый и четкий русский язык, без акцента. Или потому что сибиряки? И здесь у всех выговор похож?

      «Если тебе что-то очень хочется сделать, как бы это ни казалось трудно, почти невыполнимо, – сделай это, и тогда ты сможешь жить дальше», – сказал мне отец когда-то.

      Рак у него обнаружили в четвертой стадии, четыре месяца жизни доктора выделили. А он прожил не четыре, а двадцать четыре, за год до смерти приехал ко мне и сказал эту фразу. Как завещание получилось. И ни нотариусы не нужны, ни печати. «Если тебе очень хочется сделать что-то…». Сильный был и умный, до последнего дня жизни неправдоподобно красив. И зэковские песенки, зэковские мотивчики, из деревенской юности привет… Я ему в детстве подпевала: «А я кидаю камешки с крутого бережка», потом – «Мурка моя, Мурка»…

      Не Муркой единой, чуть ли не всего Пушкина наизусть читал, во время редких прогулок я очень гордилась, когда он брал меня за руку. В Ростове-на-Дону строительный институт закончил, города возводил, начальником стал большим. Жил с гордо поднятой головой и ушел, ни перед кем не склонившись.