Скачать книгу

тела. Только так пьют хороший коньяк. Всякое другое пойло можно охладить и проглотить залпом и еще запить соком, как делают сейчас многие, чтобы не было неприятных ощущений. А этот коньяк дарит вкус, аромат и радость. Это вообще не коньяк, а немного радости в хрустальной бутылке. После второй рюмки уже забываешь, что наш мир несовершенен, а если мы с вами выпьем всю бутылку…

      – Я не смогу, – призналась Женя.

      – Так я и не заставляю. Просто хочу выпить сегодня именно с вами. За вашего деда, которого я знал, может, и не очень хорошо, однако достаточно, чтобы сказать о нем пару слов. Это был исключительно порядочный и честный человек. Он помог многим. Есть такая шутка, будто журналистика – вторая древнейшая профессия. Что ж, отчасти правда. Хрущев вообще называл журналистов подручными партии. Было и такое. Но дед ваш, Евгения Николаевна, так смотрел людям в глаза, что от его взгляда подлецам становилось не по себе, а честные люди начинали верить, что все в мире будет хорошо, когда на земле есть такие люди. Я помню его руки – руки труженика…

      – Дедушка даже дом на даче своими руками построил, – вставила Женя. – Правда, дом сгорел на днях.

      – Жаль, но дело наживное, – покачал головой Шашкин, – никто не погиб, и то хорошо. Давайте же выпьем за вашего деда. За то, чтобы земля была ему пухом и чтобы там, где он сейчас находится, его любили и уважали так же, как и при жизни.

      Женя сделала маленький глоток.

      – Не так, не так! – встрепенулся ректор. – Подержите коньяк немного во рту, пусть он слегка пощиплет язык, и только потом проглатывайте.

      Женя так и сделала, осушив свой бокальчик. Шашкин дождался окончания процесса и продолжил разговор:

      – На самом деле я вчера немного слукавил, когда пытался вспомнить имя вашего отца. Я его хорошо помню. Просто этот Нильский позвонил проректору, и Кэлман пришел просить за вас. Я бы отказал ему сразу, чтобы не быть ничем обязанным этому человеку, но он назвал вашу фамилию, и я решил проверить, родственница вы уважаемым мною людям или просто однофамилица.

      – Вам не нравится Василий Трифонович?

      – Только между нами – на дух не переношу. Как ученый и преподаватель Кэлман – полный нуль, даже нуль с минусом. Журналист, ни дня не проработавший в печати. У него, кстати, нет даже базового образования. Опубликованных работ мало. Я просмотрел темы его диссертаций. Кандидатская посвящена внедрению принципа плюрализма на страницах советской печати. Во времена Горбачева это было модно. А докторская и того хуже: «Журналистика переходного периода как важнейший рычаг демократизации постсоветского общества». Не тема, а прямо лозунг с плаката. Не ученый, а услужливый лакей, так и слышишь его вопрос – чего изволите? Но хуже всего, что он лакей с амбициями. А главное, везде пытается пропихнуть своих людей – таких же холуев, как сам. Вот почему я не хотел принимать вас на работу. Тем более что вакансий сейчас действительно нет. Через год только появятся, когда я выгоню отсюда кое-кого. А пока потерпите немного.

      – Простите, Максим Анатольевич, но ведь идея преобразовать журфак в самостоятельный

Скачать книгу