LITMIR.BIZ

      В Клайпеде мы дали лишь один концерт и уезжали в тот же вечер. Мы стояли у вагона вместе с Яной, и я с завистью смотрел, как она печально прощалась с Вольдемаром.

      Джи улыбнулся, сказав:

      – Видно, что твоя ревность и зависть уязвлены. А для Яны у меня есть небольшой подарок, который утешит ее.

      Джи подошел к ним. Увидев его, Яна улыбнулась.

      – У меня есть для вас нечто, – сказал Джи, – на память о нашей встрече.

      Глаза Яны загорелись любопытством. Джи достал из кармана небольшой кошелек и вынул из него православный крестик с голубой эмалью.

      – Ах, – воскликнула Яна, – какой он красивый! Большое спасибо! – она обняла Джи и расцеловала его.

      Ее печаль как рукой сняло. Я с удовольствием заметил, что теперь нахмурился Вольдемар.

      «Граждане пассажиры, поезд отправляется с первого пути; просьба занять свои места», – раздался голос диктора.

      Яна стояла на перроне, глядя на Джи. Потом она повернулась и медленно пошла к зданию вокзала. Легкая печаль охватила мое сердце. Поезд тронулся.

      – В ее душе много эфира, – сказал Джи, стоя вместе со мной у окна, – поэтому ты так тянешься к ней. В тебе же много мощных стихий, но главного элемента – эфира – очень мало, поэтому ты и ищешь его вовне.

      – Я всегда считал себя независимым и самодостаточным человеком, – ответил я обиженно, но затем, поборов упрямство, спросил:

      – Как же я могу накопить его?

      – На это вопрос невозможно дать тебе однозначный ответ. Ты сам должен найти этот способ. Но я могу дать тебе подсказку: в Каунасе, куда мы направляемся сейчас, есть музей Чюрлениса. Чюрленис был подключен к высокому инспиративному каналу и провел через себя имагинацию эфирного Посвящения, сгорев в этом огне. Если ты тонко настроишься на его работы, то накопишь в душе летучий элемент эфира.