LITMIR.BIZ

      И все потонуло в потоках и хлябях,

      зависли над лесом плакучие пряди,

      охвачены дрожью осенней пейзажи,

      прося у стихии смиренно пощады.

      И мир закружится в своих листопадах:

      мне снова не спится. В безлунных парадах

      мои привиденья беззвучной толпою

      сомкнут хоровод над седой головою.

      Теряются краски, желанья, надежды.

      срываются маски, листва и одежды,

      и ветер гоняет впотьмах пустоту,

      и дождь обнажает вещей наготу.

      А где-то – веселье, теплынь, беззаботность,

      А где-то – гуляки, рванье, обормоты…

      Опущен на дно серой тучи навечно,

      Я горькую пью под дождем бесконечным.

      Притихло море

      далеко за горизонтом,

      а на агоре

      меж мной и Ксенофонтом

      опять беседа

      ни о чем, но вскоре

      шмыгнула Леда.

      Захлебнувшись в споре,

      мы разругались

      о ее прическе,

      молчали дали,

      так устав от сноски

      на их просторы

      и вмещенье дряни.

      Прошли дозоры,

      на доспехах глянец.

      «Давай не будем» —

      я сказал устало —

      «сегодня будень,

      ведь и мы – солдаты».

      «Пошли в таверну» —

      согласился сразу

      приятель верный,

      без сучка и сглазу.

      Мы взяли больше,

      чем того хотели,

      и наши рожи

      вмиг запотели.

      «Ну, по последней» —

      я сказал собрату:

      «оно полезней,

      коль выпить сразу».

      И так, надравшись

      до седьмого поту,

      слегка обнявшись,

      мы взяли ноту.

      Кругом античность

      и все такое,

      а мы, напившись,

      несем дурное.

      Над нами боги

      (не удивляться!)

      уносят ноги:

      чтоб не мараться.

      И мы не знаем,

      что будет время,

      когда как знамя

      потащут бремя

      похмелья, пьянства

      и безобразий —

      вот окаянство,

      скажи, Евхазий.

      Я, впрочем, спутал

      тебя с другими,

      видать, заснули

      они с бутылью.

      Где Ксенофонт мой

      и третий, лишний?

      что звался Ноем —

      пойдем, поищем?

      иль лучше к девам,

      Пока стоячи,

      пошли налево,

      к чертям собачьим?!

      Победокурим —

      быть может, завтра

      мы все протухнем.

      а вот и кварта:

      давайте, друже,

      нальем по первой!

      Быть пьяным мужем,

      лишь кружке верным

      – вот это доблесть

      и это слава!

      а то, что проседь,

      забудь, шалава!