LITMIR.BIZ

      Туман затопил дворы, запертые в бетонных колодцах многоэтажек. Вдали от городов начало зимы – символ великого круговорота, отдых природы перед новой жизнью. Но мир подпирающих небо серых высоток сторонится жизни, не пускает ее на порог.

      Там, в тумане, бродят они. Скелеты, огромные, как сами дома. Они являются к вечеру и не уходят до самого утра. Ступают неспешно, заглядывают в квартиры, мерцают глазами-лунами…

      Тимоша поежился, завидев в тумане очередной силуэт, и отвернулся от окна. Растер окоченевшие ладони. Ему никак не удавалось согреться на новом месте, стены холодили, как могильные плиты. Ни красного угла, ни печи в квартире. Хозяин готовил на черном стекле или в жутко гудящей железной коробке со светящимся оконцем. Сам или уходил на весь день, или до позднего часа сидел перед своим телевизором.

      Дедушка тоже любил устроиться вечерком в кресле напротив синего экрана, а домовенок всё гадал, как в этом ящике люди то помещаются. Не иначе, колдовство. В ящике нового Хозяина людей не было, наверняка, не вместил бы, тонюсенький такой. Были там буквы и цифры, кружочки чудные и линии цветастые. “Графики, таблицы и статистика” – так называл их человек, общаясь с женщиной по карманной коробочке.

      – Чердака нет, подпола нет… – бормотал Тимоша, прохаживаясь по подоконнику. – Дурень, ой дурень! Соблазнился печеньем…

      Он не отдыхал который день. Мешал холод, мешали кошмары – две мертвые луны нависали над ним, стоило прикрыть глаза. Да и какой же он домовой теперь, без своего угла-то?

      – Тебе хорошо, сидишь вон в исподнем, ничего не чувствуешь. – Тимоша топнул ножкой. – А я тут околею! Зачем приглашал, если не к месту я?

      Обида расцвела горькой полынью.

      Тимоша схватил ручку, дернул – та не поддалась; тогда покрутил и снова дернул. Окно распахнулось, в лицо ударил прохладный ветер, но даже его дыхание показалось теплее комнаты за спиной.

      – Умел гостя звать, умей и встречать… – пробормотал домовенок и шагнул наружу.

      Высота встретила свистом ветра в ушах, и вот уже Тимоша стоит и отряхивается от грязного, липкого снега.

      Оглянулся. Куда идти? Как из бесовского града выбраться? Где новую хату сыскать? Брел Тимоша по дворам, шлепая промокшими лаптями, среди спящих самоходных телег. Губы в кровь искусал.

      – Да подожди ты! Мы тут были уже! Черт.

      Тимоша оглянулся посмотреть, кто поминает Лукавого. Парочка в цветастых шапках, молоденькие совсем. В коробочке светящейся что-то выглядывали, красными от мороза пальцами тыкали.