Скачать книгу

да. Бывало. Причины всегда найдутся. А выход не всегда. Не Дорифор, так Антиной… В почку кухонным не годится – ничего не решает… так, злоба безысходная, пустяк. Хотя подумалось: может, и полегчает? Только кто её в затылочек целовать будет?

      Птица какая-то голос подала, робко, неуверенно. Свис-ви-сви, тррррр… тррррр… Врасти бы тут в землю и слушать.

      Чистый Лермонтов: «Надо мной чтоб вечно зеленея…»

      Странно, про путь кремнистый неплохо начал, во здравие, а окончил – за упокой.

      Небо заметно посветлело. Потом по верхушкам золотистым засветилось. Лес зашумел тихо-тихо… Вроде бы ежели кто и помер тут, то ему так лучше. Стволы закраснелись, хвоя колоть начала, на которой ночь пролежал… Сел. Встал. До колеи дошел. И двинул по шпалам в обратный путь. А кто – неизвестно. Одни руки да ноги. Вот и площадь, трамвай пустой еще. Водитель зачем-то двери открыл, пригласил как бы. Я зашел, на сидении посидел, а когда пассажиров прибавилось, вышел. Пешком, минут через сорок, был уже у дома. Стоянку миновал, пустошь, где гаражи, и в окно глянул, но ничего не разглядел. Потом до десяти примерно, сидел на скамейке, у другого подъезда. Не знаю, сколько просидел.

      Видел, как доктор вышел. Довольный, жизнерадостный. На часы поглядел – и исчез.

      Тогда я встал и пошел домой.

      Любовь

      – Таракаша! Сумки неси! Да не болтай ими, как яйцами!

      – Ладно.

      По приезде в Иерусалим Паша Котова прошла гиюр[18]. Нашивала длинную юбку и шляпу, похожую на немецкую каску времен ВОВ. Пыталась устроиться в театр «Гешер» по специальности, и даже какое-то время поработала там уборщицей. Завела нужные знакомства… Потом четыре года отработала в «Ешиват Двир»[19], где тайно курила в туалете. Носила домой куриные ножки без кожи, вред которой недавно открыли учёные. Тут же, в столовой, работала диетолог Неля Нехамкис: «Идиоты! Могли бы делать шкварки!» – говорила она.

      Котова любила шкварки. С фасолью, на печеночном паштете, и просто так, с хлебом. Хлеб она могла бы купить в русском магазине. Там продавали «Бородинский». Но денег хватало только на «лехем каль». Вынутый из тостера этот продукт напоминал поджаренный картон – и по виду тоже.

      Таракаша невнимательно слушал ее. Он был занят поисками подходящего симпозиума. На симпозиумах неплохо кормили, выдавали мраморные глыбы, заселяли обычно во вполне приличные помещения: хостели, кемпинги, а иногда и в настоящие гостиницы – правда, по двое-трое в один номер. Но главное, на симпозиумах ему встречались молодые скульпторы женского пола.

      Паша контролировала телефонные счета, занималась всеми финансовыми вопросами и в конце месяца подводила итоги. Кроме того, могла заранее предсказать, будут ли пользоваться успехом его произведения.

      – Знаешь, во что обошлась твоя последняя поездочка?

      Считай, что ты съездил в Милан два раза: первый и последний!

      – Оставь, пожалуйста, свои шутки!

      – И не говори, что я ревную

Скачать книгу


<p>18</p>

Гиюр – обряд обращения нееврея в иудаизм (ивр.).

<p>19</p>

«Ешиват Двир» – религиозное училище.