Кровь пьют руками - Генри Лайон Олди Нам здесь жить

Скачать книгу

прокурорская! Братва тебе передать велела: харе копать под Капустняка. Усекла? А не усекла, так мы тебя, суку, месяц в жопу трахать будем, а потом в бетон зальем и насрем сверху. И родичей твоих замочим по списку! Усекла, падла?

      Усекла. Уже дрожу.

      – Чего молчишь? Обоссалась?

      Угу. Ой, и страшно же мне! То есть в первый миг, конечно, пуганулась, но на уровне неожиданного хлопка над ухом – не больше. А голосок-то женский! Повесить трубку? Ну нет, сама нарвалась!

      – А теперь ты сними гнид с ушей, бикса коцаная! За подстилку жопой своей сраной ответишь, а братве передай перед тем, как они тебя на клык ставить будут, что петухи они грязные…

      Для такого ответа можно и не просыпаться. Нажми кнопку – само польется. Когда-то в колонии мы чемпионат устроили – по матоборью. Кто кого дольше; до первого повтора. Моя респондентша и на третий разряд не потянула бы.

      Слушала она долго, минуты две, и лишь после повесила трубку. Можно было идти под одеяло – досыпать. Досыпать, и потом, за кофе, делать два простеньких вывода.

      Во-первых, мы с дуб-дубычем на верном пути.

      А во-вторых, никакая братва ничего мне не передавала, и я зря распиналась перед этой стервой. Братва, а тем паче железнодорожники, предупреждают иначе. Значит, либо перепуганная дилетантка – либо что-то совсем другое, о чем и думать не хотелось.

      Уходя из дома, я машинально заглянула в почтовый ящик. Вкупе с местной газетой «Время» и листком рекламы моющих средств там обнаружилась странная бумаженция.

      Я пригляделась.

      На море-окияне, на острове Буяне, стоит стол, Божий престол, на столе лежит дело белое, закаменелое, за столом сидят судья и прокурор. Господи, Мать Пресвятая Богородица, окамени им губы, и зубы, и язык – как мертвый лежит, не говорит, так и они б не приписывали, не придирались, не взъедались! Как лист опадает, так бы ихние дела от меня отпадали. Аминь. Аминь. Аминь.

      Края листа был явно смазан клеем и засыпан поверх серым маком.

      Словно бублик.

      Я неслышно выругалась, в клочья разорвала подосланный наговор и, выйдя на улицу, пустила обрывки по ветру на все четыре стороны.

* * *

      Обложат поутру – будут обкладывать весь день. Почти примета. Причем из тех, что сбываются. Так и вышло.

      Не успела я освоиться за своим рабочим столом и прикинуть: сразу к дубу идти или Петрова-буяна обождать? – как дверь с жалобным треском (видать, ногой поддали!) отворилась.

      – Твою дивизию, Гизело! Хрена ты себе позволяешь? Думаешь, незаменимая, да? Так мы таких незаменимых на четыре кости…

      – Добрый день, господин Ревенко. Вы правы, погодка сегодня – хоть куда! Солнышко…

      Погода и впрямь неплоха – впервые за целую неделю. Мороз и солнце, день чудесный… Жаль, не начальнику следственного сие оценить!

      – Мы, Гизело, с тобой долго панькались! А теперь все – баста! Саботажа терпеть не будем!

      Непохмелен. Небрит. Невежлив. Невоспитан. Не в себе. Не…

      На мой стол мягко планирует толстый шуршащий журнал на ненашем языке. Большой красный кулак припечатывает его прямо к серому сукну.

      – Допрыгалась?

      Рявкнуть?

Скачать книгу