LITMIR.BIZ

      Осенний день наполнен светом

      И грустной музыкой листвы.

      И распрощавшееся лето

      Сжигает за собой мосты.

      В лесу пустынно и печально.

      На юг умчался птичий гам.

      И в тишине исповедальной

      Притих березовый орган.

      Лермонтов безмерно рисковал,

      Вызывая недругов к барьеру.

      И когда не принимал похвал,

      И не ставил в грош свою карьеру.

      Рисковал над начатым листом,

      Чтоб душой с другими поделиться.

      Но особый риск таился в том,

      Что в себе хранили те страницы.

      Рисковал, когда являлся в свет,

      Потому что был остер в беседах.

      Не красавец, но лихой корнет,

      Поразивший смертью напоследок.

      Окончена великая страда,

      И жизнь скатилась, как вода со склона.

      Какого это стоило труда —

      Не удостоить королей поклона.

      Какого это стоило труда —

      Вместить весь мир в свое больное сердце.

      Разлука начала считать года…

      И я хочу в минувшее всмотреться.

      Твоя охота к перемене мест

      Перемешала за окном пейзажи.

      И твой последний роковой отъезд

      Ни у кого в душе еще не зажил.

      Прости, Булат, мы остаемся жить,

      Приписаны к Арбатскому предместью.

      Чтоб без тебя – тобою дорожить,

      Как дорожил ты совестью и честью.

      Пока мои дочери молоды,

      Я буду держаться в седле.

      А все там досужие доводы

      О годах… – Оставьте себе.

      Пока мои внуки готовятся

      Подняться на собственный старт,

      Я мудр буду, словно пословица,

      И весел, как детский азарт.

      И пусть им потом передастся

      И опыт мой, и ремесло…

      А мне за терпенье воздастся,

      Когда они вскочат в седло.

      Дарю свои книги знакомым —

      Властителям судеб и снобам,

      Которым всегда не до книг.

      Поэтому черт с ней, с обидой,

      Когда полистав их для вида,

      Они забывают о них.

      Забросят на книжную полку,

      Как в стог золотую иголку,

      Где имя окутает тьма.

      А я буду думать при этом,

      Что стал их любимым поэтом,

      Поскольку наивен весьма.

      Когда же мы встретимся снова,

      Сыграю уставшего сноба,

      И тем их сражу наповал.

      Но книг раздавать я не буду.

      Плесну коньяку им в посуду.

      Не слушая шумных похвал.