LITMIR.BIZ

      Март бродил по лесным тропинкам, проваливаясь в притаившиеся под снегом лужи, и иногда рыдал от обиды, но, едва выглядывало из своей светлицы солнце, дабы посмотреть – всё ли в порядке там, внизу, он быстро утирал лицо, щерился, щуря набрякшие глаза, силясь скрыть своё недовольство и растерянность. Он не мог понять никак – кто он: третий по счёту в году, продолжение зимы, или первый весенний месяц. Но, если хорошо подумать, именно эта неуверенность в себе, делала его настоящим, живым, неизбитым. Ибо, коли как следует рассудить, – привычная, из века в век пошлость11 лишь отчасти хороша. Оскомина многократно повторённого открывает истину происходящего не всем и не всегда, но многих принуждает видеть краски бытия намного более тусклыми, чем они есть в самом деле.

      А март… взбалмошный, нервный, лишённый размеренности, очарованный случайностями, в постоянном ожидании подвоха, – ровно, как и вся человеческая жизнь: с вечной жаждой солнечного света, на неком краю, куда доносится шум моря, и слышно ветер, что роняет вниз с обрыва очередную горсть песка.

      Так лучше…

      За плетёным абажуром леса – лампа луны светит слабым своим льняным отражением… Закат долго скрипел патроном, пока не вкрутил на место перегоревшего вчера светильника новый. Конечно, мало что можно рассмотреть в его скромных лучах, но – так лучше, чем если вовсе не видно ничего.