LITMIR.BIZ

Скачать книгу

Какие завитки смоляных волос… А глаза! Вижу в них боль… Но он же улыбается!

      Внезапно его экстензор вернул фотографию священнику.

      – Нет, я с этого рисовать не стану.

      – А почему?

      Но отец Хэнди отлично понимал резонность тиборовского «нет»: фотография ни в коей мере не схватывала божественной сущности; это был снимок человека – просто человека. Да и странно было бы, если бы кусок целлулоида, покрытый нитратом серебра, мог уловить таинство божественной сущности.

      – Эта фотография была сделана, – сказал отец Хэнди, – во время пира на открытом воздухе на Гавайях. Он вкушал местное блюдо из осьминога и курицы с листьями таро. Наслаждался жизнью. Видишь это жадное выражение разыгравшегося аппетита – как неестественно искажены черты Его лица сим чисто плотским чувством! Он отдыхал воскресным полуднем перед произнесением речи на факультете тамошнего университета – не помню названия. Это было в счастливую пору шестидесятых годов.

      – Вы сами виноваты в том, что я не могу выполнить работу, – пробурчал Тибор.

      – У плохого мастера всегда инструмент виноват.

      – Вы не мой инструмент, – ответил калека. Опустив манипуляторы на сиденье тележки, он добавил: – Вот мои инструменты. Я их не виню. Я ими пользуюсь – как могу. А вы… вы мой наниматель. Вы ставите передо мной огромную задачу, но даете один паршивенький цветной снимок. Да разве я могу?..

      – Странствие. Попечители Церкви постановили так: если фотографии недостаточно – а это так, и все мы отлично это понимаем, – тогда ты должен отправиться в странствие и путешествовать, пока не найдешь Господа Гнева. Они прислали письменное распоряжение на этот счет.

      Тибор изумленно замигал. Таращась на отца Хэнди, он запротестовал:

      – Но моя метабатарея! А ну как она выйдет из строя в дороге!

      – В этом случае вини свой инструмент, – произнес отец Хэнди. Величаво-спокойная интонация этой фразы далась ему не без труда.

      Или подала голос от плиты:

      – Уволь его. Пошли к черту.

      – Я никого не увольняю, – обратился к ней с укором отец Хэнди. – И посылать к черту – это очень по-христиански. Пора бы тебе запомнить: у нас нет понятия ада и чертей!

      Вслед за этим он повернулся к Тибору и произнес величайшие стихотворные строки всех времен и народов, коих общий смысл оба мужчины улавливали, но коих скрытая суть ускользала от них, как рыба у того рыбаря, что взял на ловитву сеть со слишком крупной ячеей.

      Отец Хэнди произнес эти слова во весь голос, яко соединяющие их с Тибором за тем, что те, христиане, величали вечерей любви. Но в этих строках был явлен смысл более высокий: в них была Любовь, Человек и Красота – новая Троица.

      Ich sih die liehte heide

      in gruner varwe stan.

      Dar suln wir alle gehen,

      die sumerzit enphahen.

      После того как священник это произнес, Тибор солидно кивнул и снова занялся сложным процессом поднесения чашки к своим губам. Когда хитрый механизм установил чашку в нужном положении, калека-художник стал медленно отхлебывать кофе. В комнате воцарилась тишина. Даже Или, представительница болтливой части человечества, хранила

Скачать книгу