LITMIR.BIZ

      ДАГНИ. Эдди, о чем ты думаешь? У нас такая захватывающая дискуссия о зарождении художественного творения, а ты где-то в миллионе миль.

      МУНК. Насчет творения я ничего не понимаю.

      ДАГНИ. Я не думаю, что есть какое-либо творение. Что есть, так это жизнь, которая твоими стараниями должна быть максимально наполненной до того момента, как Бог тебя убьет.

      МУНК. Нет, творение есть, на основе твоей жизни. Душа пожирает жизнь и творит из пожранного, придает определенную форму.

      ПШИБЫШЕВСКИЙ. На самом деле это не творение. Просто перестройка и очистка.

      ДАГНИ. Если речь только о различных комбинациях известных элементов и соединении их заново, почему бы нам не перестать заниматься этим и просто начать жить?

      ПШИБЫШЕВСКИЙ. Но сама жизнь – процесс перестройки и очистки. То есть художник просто делает то самое, что делает Бог.

      ДАГНИ. Если Бог от всего этого становился таким же несчастным, как Эдди, думаю, он перестал бы творить и занялся чем-то другим. Надеюсь Бог не получает удовольствия, наблюдая, как мы страдаем.

      ПШИБЫШЕВСКИЙ. Он приводит вселенную в движение, потом идет дальше.

      РУССКИЙ. Да только зная все, он в курсе того, что случится, а потому будет нести ответственность за ее продолжающееся расширение.

      ДАГНИ. Может, он привел вселенную в движение, а потом его растоптало стадо слонов.

      ПШИБЫШЕВСКИЙ. С его стороны это совершенно безответственно.

      РУССКИЙ. Если я кому и сочувствую, так это слонам.

      ПШИБЫШЕВСКИЙ. Стриндберг, а ты что думаешь?

      (Все поворачиваются, чтобы взглянуть на СТРИНДБЕРГА, который поднимает палец, открывает рот, чтобы ответить, а потом валится со стула на пол. Они смотрят на него, распластавшегося на полу).

      МУНК. Я согласен со Стриндбергом.

      (Все, кроме МУНКА, поднимаются, чтобы помочь упавшему шведу. Подходит НИЦШЕ, качает головой