LITMIR.BIZ

Скачать книгу

произошло как «отрыв от оседлости, знакомой и раннему, и позднему каменному веку». Этот отрыв случился из-за притяжения, «которое должны были оказывать на оседлого (у воды) скотовода травянистые водоразделы». В конце концов, скотовод решил «“все свое” положить на повозки – с тем чтобы отныне, в поисках травы и воды, стать независимым от оседлости»[49]. А. Тойнби также полагал, что «часть евразийцев, оставив непригодные для жизни оазисы… отправилась в путь вместе со своими семьями и стадами… Они, оказавшись в открытой степи, охваченной засухой, полностью отказались от земледелия… и стали заниматься скотоводством»[50]. По мнению Д. Снита, скотоводческое кочевание зародилось в Евразии много позже появления там земледелия[51].

      Как отмечает Р.С. Хакимов, тюрки в период своего формирования скорее всего сочетали земледелие с полукочевым образом жизни, и лишь потом отдельные их племена стали чисто кочевыми[52]. М.О. Абсеметов и В.П. Зиновьев сделали вывод, что казахи в прошлом сначала были земледельцами, а потом перешли к кочеванию, причем вынужденно, «в целях физического и экономического выживания», после чего «память о земледельческом, оседлом прошлом сохранялась в сознании народа»[53].

      Некоторые ученые говорят о том, что «деление этносов на кочевые и оседлые в целом довольно условно»[54] и что «непроходимой пропасти между ними не было»[55]. С.Г. Кляшторный и Т.И. Султанов писали, что переход племен и народов от кочевой к земледельческо-городской цивилизации и обратно – это «явление нормальное в истории»[56]. Л.С. Гребнев сделал вывод, что даже у русских и других народов Центральной России по целому ряду причин (много невозделанной земли и много соседей-кочевников, не всегда мирных) переход к устоявшейся, оседлой жизни так и не завершился. Он привел в качестве доказательства этого тезиса столыпинские переселения целых деревень в начале ХХ в. и освоение целины в середине ХХ в.: «Вряд ли очень уж оседлых людей удалось бы убедить ехать за тысячи километров»[57].

      Действительно, у восточных славян издревле отмечалась «неполная оседлость на основе земледелия». Такой образ жизни сохранялся и позднее. Для Российского государства он был даже полезен – в частности, для колонизации свободных земель. В некоторых местностях Сибири у русских сложилось хозяйство со значительной долей скотоводства и неполной оседлостью, близкой к полукочевничеству. На Кубани в конце XVIII в. переселенные туда запорожцы начинали с преимущественно скотоводческого кочевания. У донских казаков до середины XIX в. так же были заметны остатки этого культурного комплекса. Очевидцы отмечали, что «в летнюю пору казаки делаются совершенно кочевым народом»[58].

      С другой стороны, С.А. Плетнева считала, что «полукочевничество» среди оседлых народов касалось только некоторых групп людей, «выброшенных» земледельцами из своей среды в степь (обычно это происходило на пограничье). На Руси такими были «бродники», в России – казаки, которые «проникались духом кочевой жизни, теми традициями “всадничества”, которые

Скачать книгу