Про психов. Терапевтический роман - Мария Илизарова Приемный покой

Скачать книгу

кофе, ни кипятка (надо взять пакетик растворимого кофе «три в одном», контрабандой пронесенный из столовки или переданный родственниками, засыпать его в чашку или коробку от лекарств, которую достать проще, и залить горячей водой из-под крана).

      Реальность Кости стала зыбкой, текучей, значения и смыслы становились сложными, ускользающими. Непонятно, кто псих, а кто норма, кто плохой, а кто хороший, к кому можно обратиться за помощью, а к кому точно не стоит. Привычные координаты не работали, и Костя не понимал, кому можно доверять.

      Психолог Косте понравился. Вид у того был невеселый, но взгляд внимательный и голос приятный. И наконец-то за все это ужасное время Костя оказался в тишине. Первое, что сделал Косулин после того, как Костя вошел в зал отдыха, – запер дверь. Мысли стали приходить в порядок. Костя решился рассказать, как все было. Он сомневался в правильности своего решения, но все же начал рассказывать.

      Косулин слушал Новикова и записывал в протоколе стандартные фразы будущего заключения: «Голос тихий, неуверенный, на вопросы отвечает непоследовательно, путается». Слушать Новикова было тяжело, история вызывала растерянность и недоумение. Педофилия не проходит по части психических расстройств, в своей практике Косулин с этим раньше не сталкивался. Ставить в школьном театре античные пьесы с эротическими мотивами – это действительно могло бы показаться безумным, но только в смысле неуместности, несоответствия сегодняшнему дню, всей системе школьного образования. Но приставать к своим ученикам? Косулин, отец первоклассника, внутренне съёжился от отвращения. Надо разбираться…

      Костя рассказывал робко и тихо, ожидая, что его прервут или будут бомбардировать вопросами. Но психолог слушал его и не перебивал, делая пометки в блокноте. По ходу рассказа учитель все больше оживал, воспоминания будили пережитые эмоции. Радость от предвкушения премьеры, волнение за детей, тревога за декорации. Костя говорил, говорил, ему казалось, что вот сейчас он расскажет свою историю понятно, логично, нестыдно.

      Психолог остановил его и вернул к вопросу о том, что все же произошло с Костей такого, от чего он попал в психиатрическую больницу. Костя с ужасом почувствовал комок в горле, слезы, покраснел, не удержался – заплакал, стал еще больше похож на маленького мальчика. Он пытался сохранить лицо – мужчины не плачут! – но не смог, напряжение и злость текли из глаз.

      Косулин отметил в протоколе: «эмоционально лабилен». Написав эту фразу, почувствовал, что она и к нему самому имеет отношение. Рассказ Кости растревожил, зацепил, больно ударил внутри. Лида? Нет. Что-то давно забытое, надежно укрытое. Он так вдохновенно верит в то, что делает, так уверен в себе. А я? Я уже нет, давно нет. Я верил раньше, а теперь расплачиваюсь за это потерей семьи… Я – дурак. Педофил он или нет, работа для него – очевидный смысл жизни, и больше, чем зарабатывание денег. А я? Что я? Зачем я сейчас пишу этот протокол? Ради учителя? Он меня об этом не просит. Так грустно размышлял Косулин.

Скачать книгу