LITMIR.BIZ

      Вторично поэт сватался в апреле 1814 года, и снова Протасова-старшая отказала ему, к тому же она запретила сводному брату появляться в их доме.

      С Машей он переписывался, передавая ей тайно тетради, «синенькие книжки», это были послания в виде дневников. Маша отвечала, что они несчастливы, она обвиняла себя в том, что Жуковский не может писать, и требовала, чтобы он много работал («Итак, занятия! Непременно занятия!»). Уверяя его, что через несколько лет они будут вместе, просила уехать его в Петербург. Она не только восприняла «философию смирения», но в отличие от Жуковского, сумела соединить «смиренное ожидание» и стремление к деятельному образу жизни. Впрочем, Маша страсти к Василию не испытывала, искренне считая его своим другом и учителем.

      Увы, но стало слишком очевидно: Жуковскому не уговорить старшую Протасову, Маше не быть его женой.

      К тому же выводу пришла и Маша. И потому на предложение своего врача, голландца Иоганна Мойера, ответила согласием. «Бог хотел дать мне счастье, послав Мойера, но я не ждала счастья, видела одну возможность перестать страдать», – признавалась она в дневнике.

      Жуковский принял её решение безропотно, и только пожелал убедиться, что Мойер достоин несравненной Маши. Голландец ему понравился, они смогли подружиться: заботливый, степенный благородный человек. Да, пожалуй, ему можно вверить судьбу любимой.

      В феврале 1816 года брак был уже делом решённым, и Жуковский, как он внутренне ни готов был к такому исходу, пережил сильнейшее потрясение. Самой Маше, несмотря на все достоинства жениха, решение о замужестве далось тяжело. Более всех её понимала, вероятно, лишь Авдотья Киреевская, которая не одобряла союза Маши с Мойером и до самого последнего момента надеялась, что Маша сделает выбор в пользу Жуковского.