LITMIR.BIZ

      Когда от хмелю преступлений

      Толпа развратная буйна

      И рад влачить в грязи злой гений

      Мужей великих имена, –

      Мои сгибаются колени,

      И голова преклонена;

      Зову властительные тени

      И их читаю письмена.

      В тени таинственного храма

      Учусь сквозь волны фимиама

      Словам наставников внимать

      И, забывая гул народный,

      Вверяясь думе благородной,

      Могучим вздохом их дышать.

      Когда мечты мои за гранью прошлых дней

      Найдут тебя опять за дымкою туманной,

      Я плачу сладостно, как первый иудей

      На рубеже земли обетованной.

      Не жаль мне детских игр, не жаль мне тихих снов,

      Тобой так сладостно и больно возмущённых,

      В те дни, как постигал я первую любовь

      По бунту чувств неугомонных,

      По сжатию руки, по отблеску очей,

      Сопровождаемый то вздохами, то смехом,

      По ропоту простых, незначащих речей,

      Лишь там звучащих страсти эхом.

      Когда кичливый ум, измученный борьбою

      С наукой вечною, забывшись, тихо спит,

      И сердце бедное одно с самим собою,

      Когда извне его ничто не тяготит,

      Когда безумное, но чувствами всесильно,

      Оно проведает свой собственный позор,

      Бестрепетностию проникнется могильной

      И глухо изречёт свой страшный приговор:

      Страдать весь век, страдать бесцельно, безвозмездно,

      Стараться пустоту наполнить – и взирать,

      Как с каждой новою попыткой глубже бездна,

      Опять безумствовать, стремиться и страдать, –

      О, как мне хочется склонить тогда колени,

      Как сына блудного влечёт опять к отцу! –

      Я верю вновь во всё, – и с шёпотом моленья

      Слеза горячая струится по лицу.

      Какая грусть! Конец аллеи

      Опять с утра исчез в пыли,

      Опять серебряные змеи

      Через сугробы поползли.

      На небе ни клочка лазури,

      В степи всё гладко, всё бело,

      Один лишь ворон против бури

      Крылами машет тяжело.

      И на душе не рассветает,

      В ней тот же холод, что кругом,

      Лениво дума засыпает

      Над умирающим трудом.

      А всё надежда в сердце тлеет,

      Что, может быть, хоть невзначай,

      Опять душа помолодеет,

      Опять родной увидит край,

      Где бури пролетают мимо,

      Где дума страстная чиста, –

      И посвящённым только зримо

      Цветёт весна и красота.