Обратная сторона времени - Селим Ялкут

Скачать книгу

Все вокруг, буквально, заплакали от счастья, и папа иногда стал звать мальчика: нюрморт. В шутку, конечно. Нюрморт, пора домой, уроки делать… Что-то вроде этого. И какая-то бабушка возле дома, где они тогда жили, услышала и говорит своей подруге: – Сколько красивых русских имен – Иван, Николай… А тут прямо не знают, что выдумать. Нюрморт какой-то.

Это нечестно

      А вот еще, про День 8 марта. Один мальчик, сейчас он уже взрослый послал в Пионерскую правду (была раньше такая газета для детей) свое стихотворение. Теперь он помнит только начало: – Я знаю, мама, ты не хочешь войны. Ты символ мира, и тобой мы горды…

      Сам тайно отослал письмо и ждет, когда придет газета. Главное, чтобы успела к Женскому празднику. Возвращается домой из школы, смотрит, взрослые улыбаются (бабушка и мама – она как раз была дома), но вида стараются не показывать. И видит конверт. Они его открыли, наверно, думали, что там, откуда письмо, ошиблись адресом. Так ему объяснили, хотя на конверте было разборчиво написано, кому, и ясно, что мама и бабушка здесь не причем… А внутри:

      – Дорогой друг. Мы прочли твои стихи, обсудили и решили, что ты – несомненный талант, и тебе обязательно нужно учиться дальше. А еще – больше читать и декламировать вслух… С наилучшими пожеланиями. Заведующий отделом поэзии… И подпись.

      Вот как раньше отвечали на детские письма. Лично. Поэтом этот человек не стал. Он стал художником. Но больше всего его обидело, что взрослые без разрешения открыли его первое письмо. Самое первое! Стихов он уже не помнит (хотя это были хорошие стихи), а обида иногда возвращается. Как же так… взяли и открыли… Других учат, а сами…

      Я его понимаю.

Еще про моего деда

      Нашу дачу деду дали за его работу, он был геологом и открыл важное месторождение, необходимое всей стране. У него, я помню, была вмятина на голове от удара, который он получил на войне, еще до этого месторождения. Дома дед бывал редко, и, как я теперь думаю, не знал, что дома делать. Тогда он садился и играл на аккордеоне. Считается, что на аккордеоне играют почти как на гитаре, в разных компаниях по случаю праздника, а дед играл просто так, для себя, и был очень серьезным. Как будто он там, сидит где-нибудь на краю тундры, ноги в валенках свесил в вечную мерзлоту и играет. В тундре далеко слышно. Подходит к нему братец Волк. Можно, говорит, я посижу, послушаю.

      А дед ему. – Сиди, слушай. Только, чур, никого не обижать.

      – Да вы что, – отвечает Волк, – как можно под такую музыку, от которой слезы на глаза наворачиваются… – Поджал хвост, чтобы снизу было тепло, уселся и слушает. Так заслушался, что тихонько подвывать начал. А дед ему специально подыгрывает.

      Это я к чему? Папа как-то маме сказал, а я слышала, что ему от дедушкиной игры выть хочется. И, наверно, слезы на глазах (правда, сама я не видела). Тогда я подумала, как это замечательно, когда хочется выть. У деда хорошо получалось, только очень громко, хотя квартира была большая. Все остальные старались не шуметь, но если бы даже и шумели, из-за музыки ничего не было слышно. Одна я слушала

Скачать книгу