Скачать книгу

портних, приглашала на дом модную парикмахершу, принимала ванны с травами или хвоей, делала маски для лица: огуречную, клубничную, овсяную, яблочную, лимонную – смотря по сезону – и каждый вечер мазалась самодельным кремом на основе сметаны, рецепт которого ей дала знакомая оперная певица.

      И все равно Татьяна была собой недовольна. Не хватало чего-то, какого-то увлечения, какого-то дела, которому можно было бы себя посвятить, быть полезной обществу, быть значимой для себя самой. Ребенок отнимал много сил, но чем взрослее становилась Оля, тем больше у Тани появлялось свободного времени и тем чаще она задумывалась о том, что нужно чем-то заняться. Только она не знала чем. О работе не могло быть и речи, не было тогда принято, чтобы генеральские жены работали. Опять же ребенок маленький… Да и где работать-то? В больнице медсестрой? И жалко, очень жалко было огрубевших рук. Если бы руки были прежними, можно было бы продолжить заниматься музыкой, а так…

      Чтобы как-то отвлечься, Татьяна начала ходить по концертам, театрам и музеям, и это ее по-настоящему увлекло. Как-то сами собой завязались нужные знакомства, в доме стали появляться интересные люди. Художники звали Назаровых на свои выставки, писатели дарили авторские экземпляры книг, актеры приглашали на спектакли со своим участием. Жизнь стала интересной, и Татьяна почувствовала себя по-настоящему счастливой. С радостью она делилась всеми новыми открытиями и впечатлениями со Степаном, и если он был не слишком уставшим, по вечерам обязательно волокла его «в люди».

      Что касается Степана, то новое увлечение жены рождало в нем двойственное чувство. Конечно, ему нравилось видеть Татьяну радостной и воодушевленной – но ее новые знакомые вызывали у него тревогу. В силу своего положения Назаров слишком хорошо понимал, насколько опасно в Советском Союзе быть представителем творческой профессии. Одно неверное слово или чей-то донос – а завистников в этой среде немало – и все, на судьбе литератора или художника можно ставить крест. Угроза распространялась не только на него и его семью, но и на всех, кто их знал, кто с ними дружил или даже просто общался с ними. В один вечер могли арестовать неугодного поэта или драматурга, в другой уже вызывали «для беседы» тех, с кем тот поддерживал контакты. Это касалось далеко не только творческих людей. Все, кто занимал руководящие должности, тоже, как сказали бы сейчас, входили в группу риска, и Степан Егорович не мог этого не понимать.

      – Может, нам еще ребенка завести, а, Танюша? А то и двоих… – спрашивал он у жены.

      – Да, сынишки нам не хватает, – соглашалась Татьяна.

      Однако со вторым ребенком так ничего и не получилось. И всю свою любовь и заботу супруги отдавали единственной дочери.

* * *

      Меркулов заслушался Тамару и потому особенно удивился, когда рассказчица вдруг прервала историю.

      – Про Ольгу я так подробно рассказать не смогу, – словно извиняясь, проговорила Тамара. – В это время моя мама у Назаровых

Скачать книгу