LITMIR.BIZ

Скачать книгу

у всех, захолонули. А ну как прикажет грозный царь кого-то тут же, при всех, удавить? Или велит поднести чашу с ядом. Бывали случаи… тот же Владимир Старицкий, упокой Господь…

      Но нет, кажется, на этот раз пронесло. Кажется, не хмур государь – милостив. За стол садясь, ухмыльнулся даже, благосклонно боярину Шуйскому кивнул. Шуйский от милости такой аж зарделся весь, словно красна девица, впервые поцелуй на губах ощутившая. Приосанился, соседей локтями растолкал – а можно! Этакое дело – царь самолично ему – ему, Шуйскому! – кивнул, и кивком тем отметил.

      Остальные бояре, завистливо на Шуйского косясь, заглядывали государю в глаза. А вдруг да царь-батюшка еще кому милость окажет?

      На больших серебряных подносах слуги разносили яства. Жареного – целиком! – осетра, еще какие-то рыбины, запеченных в яблоках поросят (день-то был обычный, скоромный и не пятница), дичь, жареных лебедей, гусей, дроздов с красной перцовой подливой, целый тазик паштета из мелко порубленных птичек, уху налимью, осетровую, из белорыбицы (каждый вид рыки в те времена варился отдельно), пироги с мясом, с луком, с вязигою… и сладкие – ягодники, с ревенем, с лопухом. Еще – каши. Еще – калачи да разные печеные хлебцы. И капуста. И грибочки. И огурчики. И много-много всего – обожраться и лопнуть! И кушали собравшиеся гости – уж от души! С такой жадностью поедали, чавкали, отрезали ножами, руками рвали крупные мясные куски. У каждого была своя – личная, обычно висевшая на поясе – ложка, а вот отдельную тарелку ставили только царю, остальным – одну на двух-трех. И Магнусу – тоже отдельную. Не столько как иностранцу и ливонскому королю, сколько как лютеранину, по московским понятиям – представителю поганой немецкой веры. С таким из одной тарелки хлебать – на всю жизнь унижение и грех великий, одними поклонами да молитвами не отмоешься.

      Жрали как поросята бояре. Все улетало вмиг. Вот только что лежал на блюде осетр – оп! И уже один остов. Был поросенок – и одни косточки. От лебедя – только перья. Время такое было – голодное. Бывало, досыта не ел никто, даже бояре. Вот и старались, наверстывали некогда упущенное. А уж хмельное-то лилось рекой. И свое – ягодные квасы, стоялый медок, бражица. И привозное: вино фряжское (бургундское), вино токайское – угорское, вино рейнское (мозельское). И еще куренное вино. Хлебное, двойной перегонки, не какая-нибудь там «корчма»-перевар, – настоящая водочка! Только что с ледника, «со слезою»! После холодца с хреном. Да под огурчик. Под грибочек соленый. Во здравие батюшки царя!

      Сам того не заметив, укушался Арцыбашев на пару с Шуйским (другие, впрочем, тоже ничуть не лучше стали). Языки развязались, по углам скабрезные шутки да анекдоты пошли. Гусляры музыку погромче грянули… да тут же и перестали. Оборвались резко – сам государь рукою махнул. Кое-кто из гостей едва костью не подавился. У многих – кусок в горле застрял. А ну-тко – что грозный царь удумал? Вдруг да кого велит сейчас – в пыточную? Жечь, бить кнутом, кожу драть, сажать на кол…

      Ухмыльнулся Иван Васильевич,

Скачать книгу